Я ползал по каменным плитам, на многих из них действительно были непонятные тексты на давно исчезнувших языках. Все равно я их не прочитаю, надо смотреть рисунки. На одном из них была изображена некая штуковина, висящая или летящая над землей. "А вот и летательный аппарат" - подумал я.
Какими же волнами добираться сюда? СВЧ не пройдет из-за сильного затухания. Можно использовать ультразвук. Надо расставить много датчиков, разработать алгоритмы обработки информации. Что-то похожее есть в медицинской томографии. Придется создавать подводный томограф для исследования сотен метров с миллиметровой точностью. Для быстрой обработки огромного объема информации без оптического компьютера явно не обойтись. Но ведь и он еще не сделан.
А может быть совсем не создавать технику? Может быть проще научиться выходить из тела, забираться сюда, запоминать информацию, возвращаться в тело и фиксировать ее на бумаге? Но тогда никто не поверит. Да и первая часть миссии не будет выполнена. Значит, технику создавать все-таки придется.
Как все это тяжело. Но что я здесь делаю? Разве я уже приступил к выполнению миссии, да еще со второй части? Я же от нее отказался. Нужно выбираться отсюда. Красные цифры координат погасли. Я даже не успел их запомнить. Вот и помощи нет. "Мы не помогаем тем, кто отказался от миссии" - вспомнил я слова ангела.
Я выбрался из-под земли, из-под ила, долго всплывал из-под воды в окружении рыб. Наконец, я выбрался из нее и завис в воздухе. Придется лететь в Париж своим ходом. Солнце клонилось к закату. А мне надо на восток, в другую сторону. Я устремился туда. Быстро стемнело. Как же определять дорогу? Дайте снова координаты! Но они не появились. Пришлось ориентироваться по звездам. На рассвете я увидел Эйфелеву башню.
Ни с чем не сравнимы красота и изящество Парижа. Старинные здания с тринадцатого века не только сохранены, но и поддерживаются в прекрасном состоянии. Стоят памятники всем выдающимся деятелям - даже тем, которые были казнены. Взрывать памятники у них не принято. Народ бережно хранит свою историю. Нам бы в России этому научиться. Каждый век оставлял заметный след в архитектуре Парижа и гармонично вписывался в нее. Лишь детище XX века - стеклянная пирамида - на мой взгляд не гармонирует с Лувром. Дальнейшие странствия пронеслись в быстром темпе.
Индия. Старый йог учит молодого: "Хочешь увидеть Шиву знай: он танцует в тишине". И они напряженно всмотрелись вдаль. Как ни старался, увидеть Шиву я так и не смог.
