Нет! Люди на буксирах работают внимательно и умело. И уже оба отрезка плывут один за другим.
Рошфор глядел, нервно потирая руки, но теперь все шло совсем по-другому. Море было спокойно. Буксиры плыли друг за другом как по линейке, и за ними двигалось нескончаемое, в одном месте разделенное промежутком туловище трубы.
Еще несколько минут, и буксиры без всяких приключений дошли до семисотметровой глубины. Здесь отвинтили крышку с переднего конца более короткой трубы, и лебедка стала медленно, осторожно спускать ее вертикально вглубь.
Рошфор бросил бинокль, сел в моторный катер и подплыл к месту спуска.
Там, где вошла труба, море забурлило и сейчас же успокоилось. Оно принимало ее молча, доброжелательно, и труба входила в него медленно, но безостановочно, метр за метром, секция за секцией.
Все.
Семьсот метров.
Спуск кончился, лебедка остановилась.
Вертикальная часть трубы на месте.
Местный инженер, находившийся на заднем, ближайшем к трубе буксире, распорядился продолжать работу — приступить к погружению горизонтальной части, пока еще плававшей на поверхности. К ней подошли несколько моторных катеров, в разных местах с обеих сторон ее зачалили стальными тросами, открыли крышку, и в трубу, бурля и завиваясь водоворотами, хлынула зеленоватая вода.
У Рошфора отчаянно билось сердце, он стоял, вытягивая плечи, обняв кистью правой руки сжатый кулак левой и делая такое движение, словно силился и не мог открыть кулак.
Все шло отлично.
Катера суетились по бухте, подтягивали горизонтальную часть трубы на тросах к тому месту, где она должна была прочно улечься.
Внезапно странный звук металлический, звенящий, оглушительный раздался в тишине.
Никто не понял сразу, откуда он.
И вдруг все катера врассыпную бросились в стороны.
С горизонтальной частью трубы что-то творилось. Она сильно вздрагивала, волнуя и пеня воду, а затем сразу рухнула в воду, вытолкнув высокие разбегающиеся волны.
Все это произошло быстрее, чем люди могли сообразить, в чем дело.
Потом поняли: потеряв равновесие, вертикальная часть трубы наклонилась и обрушилась в семисотметровую бездну, увлекая за собой связанную с ней горизонтальную часть. Прошли немногие минуты, и вся двухкилометровая труба лежала — на этот раз очевидно, целая и невредимая на такой глубине, откуда ее нечего было и думать достать.
Море долго волновалось в том месте, где оно так неожиданно поглотило гигантское сооружение.
На катерах, на буксирах люди стояли в оцепенении. Все взгляды были обращены на Рошфора: что он сделает теперь, после второй катастрофы?
