Сэм включил на всякий случай аварийный радиомаяк, вытянул из кармашка скафандра карабины и защелкнул на вентилях баллонов. Потом свинтил с одного баллона свежеизготовленный редуктор и попытался согнуть патрубок. Не получилось. Привинтил редуктор на место и, используя его как рычаг, согнул все-таки патрубок, направив его вдоль оси баллона. Теперь не свинчивался редуктор — мешал вентиль. Чертыхнувшись, Сэм срезал редуктор лазерным пистолетом.
— Переделал кислородный баллон в реактивный двигатель. Попытаюсь причалить к станции — наговорил он в черный ящик. До станции было уже больше трехсот метров. Сэм зажал второй баллон между ног, приоткрыл вентиль на первом. Первые минуты никак не мог справиться с управлением. Отдача струи раскручивала его вокруг центра тяжести. Ничего не получалось, пока Сэм не догадался корректировать направление струи рукой в перчатке. Уже через минуту удалось погасить вращение.
— Лечу к станции, — надиктовал он. — Станция вращается. Буду заходить с полюса.
Теперь управлять полетом было легко и приятно. Раздражала только большая инерционность. Заметное изменение ориентации начиналось секунд через пять после изменения положения руки. Первая попытка захода на швартовочную площадку провалилась. Он слишком разогнался, не смог погасить скорость и пролетел по инерции еще метров тридцать. Зато второй заход был выполнен мастерски! Сэм затормозил в полуметре от леера, закрыл вентиль баллона, подтянулся и зафиксировал каблуки в гнездах фиксаторов на палубе. Манометр на баллоне показал, что израсходована всего треть запаса кислорода.
— Нахожусь на швартовочной площадке. Иду к шлюзу. Пытаюсь открыть наружную дверь. Кнопка не работает, открываю вручную. Открыл, вхожу в шлюз, — комментировал Сэм. — Черт, темно. Замечание на будущее — на шлеме надо сделать фонарь помощнее. А, нет, это я его на вполсилы включил. Открываю внутреннюю дверь. Мать моя!
Дверь шлюза выходила в ангар. Весь потолок ангара, который снаружи выглядел металлическим, изнутри был прозрачным. Огромное помещение заливал яркий солнечный свет. В центре, принайтованный к полу, стоял настоящий космический корабль. Шаттл. Не какой-нибудь там уродец, орбитальный буксир, не угловатый посадочный модуль для безатмосферных планет, а белоснежный красавец! Дельтавидное крыло, два вертикальных киля, сопла двигателей диаметром в человеческий рост. Изящные линии не портили даже следы копоти на обшивке. В немом восхищении Сэм минуту любовался кораблем. Потом отцепил карабины от баллонов с кислородом и, оттолкнувшись от перил, поплыл к кораблю. Провел рукой по кромке крыла, потрогал сопло двигателя. Прижавшись стеклом гермошлема к иллюминатору, долго и восхищенно рассматривал кабину.
