— Девчонки, есть клевый товар! Хотите? — сказал он, останавливаясь перед ними.
Небольшой пакетик и несколько долларовых банкнот поменяли владельцев. Подросток пожелал девчонкам приятно провести время и укатил на своей доске.
Негр, продолжая витийствовать, последовал за туристами в переулок. У дома с узким фасадом что-то произошло. Рядом стояли «скорая» и полицейский автомобиль, а в подворотне, на месте, где обычно сидел чистильщик ботинок, несколько человек в униформе обступили неподвижное тело. Толпа зевак разрасталась.
— Что случилось? — спросила какая-то женщина.
— Да проститутка загнулась, — просветили ее. Один из полицейских остановил негра за плечо.
— Инспектор Элбертсон, — представился он и бесцеремонно спросил:
— Что ты можешь сказать об умершей?
Вивьен, которая только что подошла, услышала ответ:
— Я ничего не знаю, сэр, — виновато разводя руками, говорил негр. — Могу вам поклясться. Ну, честное слово, понятия не имею, что это за девица.
— Хватит басни рассказывать! Мы нашли ее во дворе в мусорном контейнере. Чем она занималась?
— На порошок зарабатывала. Совсем уж плоха была. Только на кокаин и работала. День и ночь на панели торчала — торговала собой по дешевке.
— Ну, а ты чем балуешься? — спросил инспектор.
Негр вскинул руку:
— Я чист, сэр! Клянусь вам!
— Так я тебе и поверил! — усмехнулся блюститель порядка. Он хотел было задать еще несколько вопросов, но внимание его привлекли зеваки.
— Эй, вы! — закричал он. — Что вы там делаете?
Он подошел к супружеской паре, склонившейся над мертвым телом. Женщина беспрерывно щелкала фотоаппаратом.
— Вы из прессы? — уставился на них инспектор.
Прервав на минуту фотографирование, женщина обернулась.
— Мы не из прессы. Мы из Орландо. Полицейский с возмущением повернулся к коллеге.
— В голове не укладывается! Ты видел этих туристов? Трупы фотографируют нашли достопримечательность!
Его напарник оттеснил в сторону жаждущих сенсации ротозеев. А Вивьен поспешила уйти. Она знала умершую девушку. От увиденного по спине у нее побежали мурашки. Уже отойдя, она заметила, как мертвое тело погрузили в «скорую» и машина отъехала.
Ускорив шаг, Вивьен перешла на другую сторону улицы и направилась к бару, над входом в который неоновыми буквами было написано: Клуб «Голубой банан». У входа стояли мопеды, из окон гремела музыка. Чувствовалось, что ночная жизнь началась.
В битком набитом помещении было накурено, хоть топор вешай. Бар встретил Вивьен какофонией голосов, звона бьющегося стекла, хохота. Из динамиков лился знакомый шлягер:
