Навряд ли мальчишка, в течении трех дней игнорирующий тана и его самого в любых проявлениях, выполнит просьбу, больше похожую на приказ. К его удивлению, Элиа отодвинулся от края. Карие глаза серьезно смотрели на тана и Кларенса. Взгляд младшего на старших, опять этот проклятый взгляд! Кларенс ненавидел, когда Элиа показывал свою мнимую взрослость, играя на нервах каждого, кто имел неосторожность попасться у него на пути, но этот взгляд он не любил еще больше. Он означал беспомощность. И то, что Элиа отлично понимал, что надвигающийся с запада шквал из тех, которые не оставляют никаких шансов встреченным судам.
Бешеный ветер трепал медно-рыжие волосы мальчишки, кидал легкие пряди на загорелое лицо, мешал дышать. Но Элиа чувствовал какое-то странное удовлетворение от такой погоды, которая будто отзывалась на его собственное настроение. Штиль явно был не для него. Он хотел сражаться с разбушевавшейся стихией, кричать в лицо туче оскорбления, смеяться над бессильными нападками ветра. Ольг подошел к нему, и на его лице было беспокойство.
– Иди вниз!
– Нет!
– Ветер слишком силен! Тебя может отнести за борт или смыть волной!
Кларенс, с трудом подошедший к друзьям, оглянулся вокруг – казалось, на них никто не обращает ни малейшего внимания.
– Вам не надоело стоять тут и ждать, когда вас смоет за борт? – проорал он сквозь завывания ветра. Длинные волосы намокли от начавшегося дождя и брызг от волн, бьющихся о корабль. Полы длинного плаща развевались по ветру точно крылья огромной летучей мыши.
– Кое у кого приступ героизма,- объяснил Ольг без особой охоты,- Поможешь его оттащить?
– Последний раз, когда я пытался это сделать, мне вырвали клок волос и посадили синяк на пол лица,- хмыкнул он,- так что я вряд ли горю энтузиазмом.
– Не сомневаюсь,- угрюмо подтвердил Элиа, непонятно как услышавший последнюю фразу в шуме ветра.
Чертовы упрямые мальчишки, подумалось Ольгу, неужели мне придется нести вас отсюда на руках? Но я не позволю вам свалиться в воду и утонуть, что в такой шторм неминуемо.
Он просто схватил их обоих за плечи и мягко, но твердо увел от бортов, с тревогой наблюдая за тем, как черные волны уже захлестывают палубу. Элиа пытался вырваться, бормоча что-то вроде "я уже не маленький", но хватку Ольг не ослабил. У него хватило сил вытащить из болота напуганного огромного коня – уж худого как скелет мальчишку он удержать мог легко.
Корабль вовсю кренило, и Ольг в очередной раз решил, что морские путешествия не для него. Его не мутило – в минуты опасности у тана отключались все посторонние чувства, кроме сосредоточенности на решении проблемы – но ощущение было не из лучших. Он не мог контролировать ситуацию. Это было плохо. Очень плохо. Даже хуже, чем он мог быть представить в самом отвратительном сне.
