Прятавшийся за кустами Кларенс облегченно вздохнул:
– Ну, держись, тан,- прошептал он, усмехаясь,- Я теперь тебе ничего не должен.
К Ольгу, плача, бежала Фалина.
* * *
Солнце клонилось к горизонту, когда они наконец вышли из леса и начали разводить костры для ночлега. Из-за раненых они двигались медленно, и Ольг для виду досадовал задержке, а внутри радовался каждой минуте промедления. Фалина держалась достойно – помогала перевязывать раненых, готовить еду и разводить костер – но все-таки не отходила далеко от него.
Из пяти людей, взятых Фалиной для свиты, двое так и остались на лесной поляне. Тяжело раненый в голову Салим, был раньше солдатом, а ныне служил в замковой страже. Отслужился, горько сказал он Фалине. Элиа возразил:
– В Форое должен быть хороший лекарь. Тебя излечат.
У Салима хватало жизненного опыта, чтобы понять, что наступающая слепота вряд ли исцелима.
– Не думаю, но…спасибо, малыш.
Кларенс, напряженно вслушивался в разговор и молчал.
Двое других – уже старики – служили раньше отцу Фалины. Они держались хорошо, несмотря на раны.
Отряд Айрана, точнее те, кто от него остался, забрали тело своего незадачливого вождя и своих друзей и быстро убрались. Их никто не задерживал – Ольг только брезгливо сплюнул, когда Айрана назвали его врагом. Враги, учил его отец, это как друзья, только по другую сторону – такие же доблестные и сильные. Те, которые не бьют ножом в спину. Он дал Кларенсу покрасоваться, не упомянув, что ждал от Айрана такого удара. Но всякое могло случиться, и Кларенс действительно спас ему жизнь.
– Ты выплатил свой Долг,- сказал Ольг, когда все, кроме стонавшего от боли Салима, уснули. Даже Элиа, обычно засыпающий очень тяжело, утомился и тихо уснул возле Фалины.
Кларенс кинул в костер шишку и теперь смотрел, как она шипит и плюется язычками пламени.
– Верно,- сказал он, наконец,- Но я останусь. Хочешь ты этого или нет, но Элиа – мой друг.
– Ты ведь даже не знаешь куда мы идем…
– А мне плевать,- лаконично сказал Кларенс. Ему было все равно, ибо впервые за долгие годы он вдосталь ел, пил чистую воду из ручьев, чувствовал, что есть кто-то за плечом. И еще – Ольг почему-то напоминал ему отца.
Ольг тяжело, по-стариковски, вздохнул. Он ждал этих слов, но все же тайно надеялся, что Кларенс не останется с ними. Не потому, что так уж не любил паренька, а потому, что у каждого человека своя дорога, свой путь.
Ольг уже почти засыпал, когда Кларенс спросил его:
– Скажи, ты, правда, меня так ненавидишь, как стремишься показать?
