Молчание, повисшее над площадью, было почти ощутимым. Элиа вдохнул побольше воздуха – он уже чувствовал, что даром ему такой подвиг не сойдет, и голос он точно потеряет не на день и не на два, но оно того стоило.
– Люди! Не забыли ли вы, что значит быть людьми? Вы все? Каждый из вас? Что можно просто жить! Выращивать хлеб. Строить дома. Растить детей. Любить и не бояться, что тех, кого ты любишь, могут уничтожить в любой момент!
Голос едва не сорвался, дрогнул.
Не сейчас, Элиа. Потерпи еще чуток, ладно?
Толпа жадно внимала каждому из произносимых им слов – так, что Элиа на мгновенье подумал о том, что еще не поздно отказаться от своей воистину безумной, сумасбродной затеи – и пусть все будет так, как должно было случиться изначально.
– Много лет Торинодом правил самозванный король, не имеющий прав на престол, – сказал он уже тише, едва слышно, не обращая внимания на напряженные лица людей. А потом вдруг взорвался яростью, – А вы, где вы были, жители Торинода, когда убивали ваших мужей, насиловали ваших жен и дочерей, а? Где были вы? Почему трое мальчишек, пришедших из далекой страны, смогли выступить против него – а вы, ВЫ, молчали?! Почему мой отец, законный король этой страны, который снизил налоги, который пытался помочь вам, всем вам, был изгнан и едва не убит? Отвечайте, жители Торинода!
Удивительное это было молчание. Кларенс с плохо скрываемым восторгом напополам со страхом смотрел на то, как Элиа кричит в толпу резкие, злые, справедливые слова, а люди молчат.
Так, а теперь успокойся. У тебя все получится, Элиа, только надо в это верить.
Ты ведь привык верить в чудеса и сказки, да?
– То, что было раньше, больше не повторится, – сказал он уже спокойно, чистым звонким голосом прежнего Элиа – не короля, а вечного мечтателя, витающего в своих грезах, – Не будет больше неправедного правления. Новый король не позволит этого никогда.
Краем глаза он увидел как переглянулись недоуменно Колин и Кларенс, а Ольг закусил до крови губу, подаваясь вперед и отчаянно мотая головой.
Неужели понял?
– Жители Торинода! – в который раз объявил он громко и торжественно, – Согласны ли вы на то, чтобы королем стал человек, который спасал ваши деревни от поругания? Человек, который вел вас в битву против самозванца по имени Лэрион? Человек, чья знатность по крови, равняется королевской?
Взгляд Ольга – злой, непримиримый.
Один станет королем. Другой будет спасать людей. Третий пойдет своей дорогой.
