Но после бурного диалога Мак-Кинес все-таки смирился с мыслью о неизбежной отсрочке покупки. Однако он тут же в категорической форме потребовал разрешить ему хотя бы полетать на АН-14. Я стал объяснять, что по нашим правилам для этого необходимо сначала сдать зачеты и выполнить ознакомительный полет с летчиком-инструктором, которого в данный момент нет. Голландец пришел в бешенство: «Майн Гот! -воздел он руки к небу. - Я поднял в небо 140 типов самолетов, в том числе и сверхзвуковых, а вы не даете мне полетать на аэроплане, которым, как я читал в вашей прессе, может управлять любой тракторист! Я вас очень прошу, - обратился он ко мне, - свяжитесь сейчас с вашим министерством, пусть они дадут разрешение». Я понял, что влип. Ни о каком фуршете нечего было и думать.
Связаться удалось с Белянским, который, не дослушав до конца мою сбивчивую речь, приказал во избежание международного инцидента немедленно исчезнуть из Внуково-2 в любом направлении вместе с самолетом… Калинина я нашел в компании болгар, которые уже, встав в круг, пели свои песни. Человек очень скромный и непьющий, Владимир Антонович на этот раз оказался, мягко говоря, навеселе. Когда я обрисовал ему ситуацию, он дал мне полетный лист, пилотское свидетельство и, заверив, что все будет нормально, попросил сходить на КДП за разрешением на перелет.
«Почему командир не пришел?» -насторожились диспетчеры. Ответив, что он занят с иностранцами, я подтвердил свои слова пригоршней фирменных значков. В общем, нам разрешили в течение получаса перелететь в Быково. Когда я вернулся в зал, Калинин, кажется, еще более повеселел. Тепло попрощавшись с болгарами, мы вышли на воздух. В скверике возле аэровокзала Владимир Антонович разделся до пояса и начал делать статические напряжения мышц. В течение 10 минут он так напрягался, что мне становилось не по себе. Затем, умывшись под фонтанчиком и одевшись, уже без каких-либо признаков опьянения он сказал: «Пошли, а то прошло минут 20 -еще не выпустят».
Во время полета Володя в обычной манере вел переговоры с двумя КДП, был внимателен, прекрасно ориентировался в сложной московской воздушной зоне. После посадки я сразу вышел из самолета, а когда вернулся, застал командира глубоко спящим - его зарядки хватило только на 15 минут полета, а теперь он расслабился и вернулся в прежнее состояние. Разбудить его удалось только к вечеру, при этом он долго не мог понять, где мы находимся и почему он спит в кресле.
