Карабас Барабас даже присел.
Буратино отодрал вторую шишку, и она – бах! – Карабасу Барабасу прямо в темя, как в барабан.
– Наших бьют! – опять закричал Буратино. – На помощь ни в чём не виноватым деревянным человечкам!
Первыми на помощь прилетели стрижи – бреющим полётом начали стричь воздух перед носом у бульдогов.
Псы напрасно щёлкали зубами – стриж не муха: как серая молния – ж-жик мимо носа!
Из облака, похожего на кошачью голову, упал чёрный коршун – тот, что обыкновенно приносил Мальвине дичь; он вонзил когти в спину полицейской собаки, взмыл на великолепных крыльях, поднял пса и выпустил его…
Пёс, визжа, шлёпнулся кверху лапами.
Артемон сбоку налетел на другого пса, ударил его грудью, повалил, укусил, отскочил…
И опять помчались по полю вокруг одинокой сосны Артемон и за ним помятые и покусанные полицейские псы.
На помощь Артемону шли жабы. Они тащили двух ужей, ослепших от старости. Ужам всё равно нужно было помирать – либо под гнилым пнём, либо в желудке у цапли. Жабы уговорили их погибнуть геройской смертью.
Благородный Артемон решил теперь вступить в открытый бой. Сел на хвост, оскалил клыки.
Бульдоги налетели на него, и все втроём покатились клубком.
Артемон щёлкал челюстями, драл когтями. Бульдоги, не обращая внимания на укусы и царапины, ждали одного: добраться до Артемонова горла – мёртвой хваткой. Визг и вой стояли по всему полю.
На помощь Артемону шло семейство ежей: сам ёж, ежиха, ежова тёща, две ежовые незамужние тётки и маленькие еженята.
Летели, гудели толстые чёрно-бархатные шмели в золотых плащах, шипели крыльями свирепые шершни. Ползли жужелицы и кусачие жуки с длинными усами.
Все звери, птицы и насекомые самоотверженно накинулись на ненавистных полицейских собак.
Ёж, ежиха, ежова тёща, две ежовые незамужние тётки и маленькие еженята сворачивались клубком и со скоростью крокетного шара ударяли иголками бульдогов в морду.
Шмели, шершни с налёта жалили их отравленными жалами. Серьёзные муравьи не спеша залезали в ноздри и там пускали ядовитую муравьиную кислоту.
Жужелицы и жуки кусали за пупок.
Коршун клевал то одного пса, то другого кривым клювом в череп.
Бабочки и мухи плотным облачком толклись перед их глазами, застилая свет.
Жабы держали наготове двух ужей, готовых умереть геройской смертью.
И вот, когда один из бульдогов широко разинул пасть, чтобы вычихнуть ядовитую муравьиную кислоту, старый слепой уж бросился головой вперёд ему в глотку и винтом пролез в пищевод.
