– Что значит этот тарарам? – в недоумении воскликнул Полботинка.
Муфта пожал плечами.
– А вода все стынет, – сказал Моховая Борода.
Друзьям оставалось только ждать. Они терпеливо прождали без малого час. Вода действительно остыла, в остальном же перемен не наблюдалось. Пробка оставалась по-прежнему плотной, и машины за все это время продвинулись метра на два, не больше.
– Надо бы разведать, в чем дело, – решил наконец Муфта. – Для такой большой пробки обязательно должна быть причина.
– Вся причина в уходе от природы, – сказал Моховая Борода. – Люди отворачиваются от природы. Им уже лень ходить пешком, и они делают столько машин, что скоро эти машины просто не уместятся на улицах.
– Ты и сам неплохо устроился, – засмеялся Полботинка.
– А что здесь смешного? – вспыхнул Моховая Борода. – Не забывай, я сижу здесь, между прочим, и для того, чтобы приготовить тебе отвар от кашля. Смеяться тут нечего. Вот попробуешь отвара – тогда и смейся.
– Я прошу вас не волноваться, – примирительно сказал Муфта. – Волнение никогда до добра не доводит. Вот я, например, когда волнуюсь, начинаю путать самые разные вещи. Давайте-ка лучше вылезем из машины и попробуем разузнать, что произошло.
Полботинка и Моховая Борода не возражали, и все трое вышли из машины. В двух шагах, возле фонарного столба, со скучающим видом курили два шофера.
– Привет, ребята! – по-свойски обратился к ним Муфта, будто те были его старые друзья. – Что, тоже сели?
– Ясное дело, – ответил один из шоферов.
На блестящем козырьке его фуражки серебрились рыбные чешуйки, было ясно
– это шофер рыбовоза.
Второй шофер, от которого пахло молоком, как от грудного младенца, добавил:
– Дело обычное.
– Ах, обычное, – вступил в разговор Полботинка. – Значит, такое случается здесь часто?
– Ясное дело, – сказал шофер рыбовоза.
Человек, пахнущий молоком, в котором нетрудно было узнать шофера молоковоза, растолковал:
– Во всем виновата одна чудачка-старушка. Ей, видите ли, нравится кормить кошек. Все городские кошки ходят к ней завтракать, и она заказывает для этих кошек машины с молоком и рыбой. Дело обычное, как я уже сказал.
– Ясное дело, – подтвердил шофер рыбовоза.
– Первый раз слышу о такой любви к животным, – удивленно покачал головой Полботинка.
– Я тоже люблю животных, – добавил Моховая Борода. – И даже очень. Но по-моему, даже самая горячая любовь должна иметь предел.
– Можно любить одну кошку, двух, ну, в крайнем случае, трех, – сказал Муфта. – Но если их больше, то какая же это любовь?
