– Если это позволит мне вырасти – да, – неоднозначно ответил Сандро, но друид не требовал большего.
– Значит, решено, – провозгласил он.
– Но я не знаю, когда смогу приступить к занятиям, – тут же отступил некромант.
– По какой причине?
– Мне надо выполнять поручения Аргануса, а их с каждым днем становится все больше. Ко всему прочему с завтрашнего дня начинаются занятия темной магией, – оправдывался Сандро.
– Знай: это надо тебе, а не мне.
– Мы можем заняться искусством друидов после Совета некромантов?
– Безусловно.
– Вот и хорошо, – довольно потер некромант руки.
С этими словами юный алхимик потушил горелки и отсоединил конденсатор, перелил оставшиеся вещества в крупные посудины. Уверенными движениями смешал растворы в разных пропорциях, разных концентрациях, в разных составах, получая почти десяток различных веществ. Слил результаты в небольшие пробирки, которые позже выстроил в несколько рядов на специальной форме.
После этого взял в руки гусиное перо. Макнул кончик в чернильницу и подписал над каждой пробиркой свой символ. Когда закончил начертание рун, герметично закупорил сосуды пробками с изображением Трисмегиста – так ему отдавали дань как изобретателю алхимии. После чего поочередно встряхнул по отдельности каждую пробирку, добиваясь легкого газообразования внутри. Довольный результатом, вложил пробирки обратно в форму и приглушенно выговорил, обращаясь не то к пустоте, не то к Трисмегисту:
– Надо подготовиться к уроку магии, освежить старые знания, хотя… я лучше бы повидал одну рыжеволосую особу, – мечтательно улыбнулся мальчик, как только память наткнулась на чарующий образ. – Я так и сделаю. Я увижусь с ней! – твердо решил Сандро.
– У нас остался незаконченным разговор о создании эликсира, прерывающего магию хозяина… – напомнил Трисмегист.
– Разговор? – задумался мальчик, припоминая недавнюю беседу. – Я вернусь к эликсиру завтра… – заключил он, через секунду меняя решение: – Вернусь, когда появится время.
– Тебе стоит поторопиться. Если изобретешь эликсир, сможешь покинуть Хельхейм вместе со своей рыжеволосой возлюбленной.
– Она мне не возлюбленная, – отмахнулся Сандро, уже откладывая форму с пробирками в сторону и накидывая капюшон. – И не лезь в мои личные дела.
– Хорошо, хорошо, оставим дела любовные амурам, – примирительно ответил Трисмегист.
– Амурам? – удивился Сандро новому названию, даже остановился на полпути к лестнице.
– Не забивай себе голову, – пошел на попятную Трисмегист. – Амуров уже нет, они умерли вместе с храмом Сераписа. – Секунду помолчав, закончил разговор всего одним словом: – Иди.
