И она с большим рвением начала выставлять на прилавок порошки и пачки с зубной пастой. Уже через минуту после Маринкиного: «Ну и кто сегодня без запасного белья?!» – неслось ее уверенное: «Граждане, помните – только наш порошок отстирает пятна с любой репутации!»
Вечером, привычно навьюченная сумками с едой, она торопливо забежала домой и у двери столкнулась с мужем.
– Ты сегодня опять куда-то собираешься? – сурово сдвинул он брови.
– Гена, ужин я приготовила, – не отвечая на вопрос, бросила Тоня. – Побеспокойся, чтобы завтра у плиты стояла Лала.
– Ей некогда, ты прекрасно знаешь! – быстро накалился супруг. – А вот ты, вместо того чтобы бежать куда-то на ночь глядя, могла бы и расстараться!
– Так я уже расстаралась, а завтра пусть она.
– Тонна... Антонина! Я категорически запрещаю тебе выходить из дома в подобное время!
– Нет, это не ко мне, это к Клаве. У тебя сейчас с ней строительство семейного очага, а я уж как-нибудь...
Геннадий, хлопнув себя по лбу, вдруг надменно усмехнулся и произнес:
– Ты ревнуешь, да? Ну, конечно, зачем я спрашиваю! Ты ревнуешь. А потому специально ловишь меня в прихожей, демонстративно натягиваешь сапоги и бежишь... шляться по ночным улицам. Я прав?
– Ах, шалунишка! – хихикнула Тоня и потрепала мужа по щеке. – Ну ведь все просчитал, проказник!
– Антонина! Мне простительно – я мужик! И к тому же своих чувств к Клаве... к Лале не стыжусь, выставляю их честно и открыто!
– Так и я не прячусь! – спокойно сказала Тоня. – Я тебе тоже говорю честно и открыто – чего прилепился как банный лист к... к... да просто прилепился! Видишь, бегу на свидание.
– К мужчине, да? – зло спросил Геннадий.
– Слава богу, да! – выдохнула Тоня и, повернувшись к нему спиной, вышла из квартиры.
Нет, склеить жизнь с этим человеком уже не получится. Да и не надо.
Едва она позвонила в Маринкину дверь, как она тут же распахнулась, будто под этой самой дверью Тоню ждали долго и нетерпеливо.
– Тонечка, ну наконец-то! – кинулся к ней Глеб, чмокнул ее в лоб и отодвинул в сторону. – Прости, некогда. Я вернусь поздно, скорее всего ночью, ты Оську уложи, хорошо?
Тоня кивнула, и торопыга-Глеб унесся вниз по лестнице большими скачками.
– И куда это твой папаша помчался? – обернулась она к мальчишке.
– У него дела, – важно пояснил тот. – А я тебя ждал...
– У меня сегодня тоже дела были, – усмехнулась Тоня. – Я работала. А вот теперь пойдем с тобой прогуляемся.
– Правильно, нам же опять в салон нужно. На укладку.
