Тоня вошла в комнату и весело тряхнула головой.
– А разве плохо? Мне так посоветовали!
– Кто этот... этот вражина?! – округлил глаза в притворном гневе Глеб.
Оська как-то подозрительно быстро уселся к телевизору и весь проникся передачей «Будни полей». Тоня уже не так уверенно улыбнулась и шмыгнула носом:
– Ну что – правда, что ли, плохо?
Матвей откинулся на спинку дивана и со слезой в голосе медленно сообщил Глебу:
– А ведь я те косы заплетал!
– А я! – вскричал нервно Глеб. – Я ж так мечтал: попрошу ее когда-нибудь косу распустить и запущу туда руку и... А куда теперь руки-то совать?!
– Но я ж не лысая! – чуть не плакала Тоня. – И вообще! Чего я с этой косой, как динозавр с гребнем? Мне же тоже... Совсем плохо, да?
– Я думаю, ее придется простить, – обреченно вздохнул Матвей. – Но наказать!
– Точно! Пусть с сегодняшнего дня каждый день...
– ...Зарядкой занимается, – подсказал братец. – Отжимается по пятьдесят раз.
– Пусть она лучше...
– Ну, или обруч крутит!
– Да нет же, ей надо...
– Бегать каждое утро вокруг дома, кругов эдак по двадцать!
– Да ну черт с тобой, пусть бегает, – махнул рукой Глеб. – А вообще я хотел, чтобы пироги стряпала.
– Эксплуататоры, – буркнула Тоня и улизнула на кухню, растрясать пакеты.
Время летело незаметно. Мужчины быстро нашли друг с другом общий язык. И пока Тоня крутилась на кухне, у них не закрывались рты. Только теперь уже они обсуждали не щекотливую ситуацию Землянина, а марки машин, после чего перекинулись на спортивную тему.
Тоня с удовольствием приготовила ужин, а потом уселась рядом с Оськой раскрашивать специальную книжку какими-то особенными фломастерами – он сам сегодня этот подарок себе выбрал. И такое праздничное настроение царило в душе, что, когда Матвей стал собираться домой, Тоня даже чуть не заплакала.
– Тось, тебя довезти? Чего ты одна потащишься? – спросил братец, натягивая ветровку.
Она прилежно начала собираться, хотя больше всего на свете ей хотелось выпроводить сейчас родного братишку и просто так просидеть с этими Землянами всю ночь, проболтать, проговорить, рассказать Глебу, как Оська ее сегодня чуть не силком затолкал в парикмахерскую, и...
И все же, как благочестивая, еще не разведенная дама, она торопливо влезла в сапоги, через силу улыбнулась и весело помахала рукой:
– Пока-пока!
– Сбегаешь, да? – с долей самой настоящей грусти вздохнул Глеб.
– Ну если что надо, я могу остаться, – с готовностью откликнулась Тоня. – Может быть, Оську помочь уложить? Он засыпает как? Плохо?
