– Молодец! – взвизгнула Тоня.
– Да какое там, – отмахнулся Глеб и, помолчав, продолжил: – Все бы нормально, но... Откуда он взялся, этот мужик, ума не приложу... Хлипенький, заросший весь, грязный – сил нет, изо рта за версту прет. Может, он специально поставлен был, чтобы дом охранять, черт его знает. Прыткий такой оказался – я бежать, а он откуда-то... ну, возле печек еще он стоит, чтоб горшки вынимать разные...
– Ухват? – подсказала Тоня.
– Вот, его, ухват, схватил и на меня. А я... Тоня, я его только оттолкнул, честное слово. Но, видать, силу не рассчитал! Когда мне вычислениями заниматься, у меня на руках Оська.
– Правильно! – одобрительно кивнула Тоня. – И даже прятаться нечего – ты сына спасал!
– Оно, конечно, так, но...
– Никаких «но»! – категорично заявила Тоня и даже ладошкой прихлопнула. – Чего ж – ждать, пока твоего сына эти вот мужики до психушки доведут? Понятное дело, нужно их раскидывать!
– Да я... я не просто раскинул. Умер он, Тоня, – тихо и обреченно сообщил Глеб.
– Что ты! – охнула она.
– Он как шибанулся о сундук, так и не поднялся... Будто уснул. Понимаешь? А меня видели. Ауфема, конечно, сразу Валерии сообщит, а та... Я думаю, стражи порядка меня уже ищут.
Тоня нервно схватила кружку, из которой пил Глеб, торопливо хлебнула из нее холодный чай и забормотала, пытаясь сосредоточиться:
– Погоди, погоди, надо срочно что-то придумать...
Он смотрел на нее с грустной улыбкой.
– Ну что тут придумаешь, дурочка? Я человека убил!
– Нет, ты мне даже не говори! У меня в милиции...
– В милицию я пойду, – перебил ее Глеб. – Не мое это, всю жизнь в бегах таскаться. Вот только сейчас никак нельзя, чтобы меня нашли. Если сейчас меня возьмут, куда Валерия Оську денет? Опять этой же холере и сунет... Ауфеме то есть, сестрице своей. А он... плохо ему там было. Ты бы его видела в первый час – молчит, слова сказать не может и почему-то постоянно пить просит, не поили они его, что ли!
– Но я...
– А через неделю мой брат возвращается из Германии, у него там дела имелись. Я ему Оську передам. И душа спокойна будет.
– Ерунда, – махнула рукой Тоня. – Мать все равно его забрать сможет, ты только еще и брата подставишь. Тут надо не так.
Глеб молчал и смотрел на Тоню хоть и тепло, но с большим сомнением.
– Ну чего ты на меня так смотришь? – даже обиделась Тоня. – Думаешь, я дурочка совсем, да?
– Нет...
– Думаешь. Ты меня только что сам так назвал.
– Нет, – улыбался Глеб и смотрел на нее еще пристальнее. – Я... я думаю, что ты замечательный, добрый человек и красивая женщина.
