Тогда мы уже были немного знакомы, подружились на медкомиссии и во время профессионального отбора. Мне она нравилась этой своей искренней непосредственностью, по крайней мере ничего из себя не строила. На мое негромкое замечание Антонина смолчала, видно, до нее наконец-то дошел смысл собственного вопроса, смущенно отвернулась, залившись румянцем.
– Ничего, бывает, – перекрыв смешки, подвел черту наставник. – Так вот, слово «казак» и спереди, и с... обратной стороны читается одинаково. И это, девчата, не случайно! – Он поднял вверх толстый, похожий на свежую морковь, указательный палец. – Потому что казак, чего бы с ним ни произошло, всегда казаком останется... Это было лирическое отступление, теперь к делу! Защита от удара ножом! Гладкова и Глебова в круг.
Драться Антонина Глебова умеет, тут ничего не скажешь. Девица она крепкая, высокая. Реакция неплохая, руки сельским трудом накачаны, хватка, опять же, не вырвешься. Плюс выносливость. В поединке с ней нелегко. Обезоруживает меня в считаные секунды. Далее – короткий спарринг. На третьей минуте я проигрываю за явным преимуществом... После этого у меня была еще пара поражений, не больше. А вот на соревнованиях по прикладному плаванию (в одежде и с килограммовым рюкзаком за плечами) Глебова меня обходила всегда. Она первая, я вторая или третья. Она вторая, я пятая или четвертая. На главных дверях корпуса все годы нашего обучения красовался огромный плакат, синие буквы которого гласили:
ХОЧЕШЬ ИМЕТЬ БУДУЩЕЕ —
НАУЧИСЬ ЧИТАТЬ И ПЛАВАТЬ!
Очень точный девиз. Надо сказать, что многих девчонок на учебу брали из глухих селений, дальних хуторов. На малой родине им вряд ли чего светило, кроме как коров пасти. Потому девушки были зашуганные какие-то, неумелые. Читать и писать, конечно, умели, но... как минимум с пятью ошибками в сложносочиненном предложении. Основной критерий отбора – крепкое здоровье, а с этим у деревенских девчат было все в порядке. Девчата были на подбор, все рослые, крупные, я там чуть ли не самой маленькой считалась. Были красивые, вроде Глебовой, с тонкими чертами, были мордастенькие, некрасивые, но крепкие статью. И все блондинки или русые. Доходило иной раз до курьезных вещей. Многие из воспитанниц раньше никогда не видели унитазов и в первый же месяц, пока не приспособились, разломали в корпусе все толчки. У многих, той же Глебовой, которая как раз с хутора и была, куда лучше получалось осваивать рукопашные премудрости. Однако потом все-таки приноровились. И с грамотой тоже. Правда, в сочинениях иной раз бывали перлы типа: «Глухонемой Герасим терпеть не мог сплетен и говорил только правду...» «Выбросив княжну за борт, Степан Разин обратно вернул себе доверие избирателей...» Ну, литература литературой, а главным для воспитанниц-казачек были прыжки с парашютом, РБ, полеты на парапланах, скалолазание. Стрельба не глазками, а из настоящего боевого оружия. Еще изучали иностранные языки, в том числе чеченский. Его изучали по солдатскому разговорнику, который привез из мест боевых действий один из наставников. У многих девчонок была мечта пробраться в тыл к чеченцам, выйти замуж за Шамиля Басаева, чтобы потом его ликвидировать. Десантный полковник собрал экстренный сбор и по-военному строго приказал глупые разговорчики прекратить. После первого года обучения я, как и все остальные, получила звание младшей вице-урядницы. Еще через год стала просто вице-урядницей. Потом настала пора выбирать дальнейшее учебное заведение. Многие подруги по корпусу мечтали попасть в ФСБ или в военную разведку, мне же казарменные условия уже немного поднадоели... В ФСБ взяли только одну девушку, мордастенькую Анечку, которая, помимо круглых розовых щек, обладала еще и приличным знанием языков. Мне поступило предложение учиться на военного психолога, но я тогда выбрала гражданский вуз. А через некоторое время, будучи абсолютно штатской барышней, попала в Отдельный Учебный Центр... Там началось все по-новому, учеба в «кадетке» теперь казалась детским садом. По окончании его мне присвоили первичное офицерское звание «младшего лейтенанта», но формы я ни разу в жизни не надевала, офицером себя не считаю и даже не чувствую...
