– Эй, «вовчик», где твои сыновья?!
«Стало быть, кишлак у „юрчиков“,» – сообразила я, а мама прижала меня к себе, стараясь закрыть мое лицо.
– За речку ушли... – услышала я голос старика, так как мама закрыла мои глаза ладонями.
В следующую секунду послышались автоматная очередь, мужской смех и пара веселых фраз, значение которых я не поняла, так как недостаточно хорошо знала язык.
Разместили нас в какой-то хибаре, а ночью послышались жуткая стрельба, крики. Мать меня снова к себе прижала, а я слышу орут: «Соли нав!» То есть Новый год на ихнем языке, это-то я знала. И в самом деле, мы с мамой забыли, что сегодня 31 декабря. И я всю ночь проплакала, потому что вспоминала, как мы его встречали раньше – с елкой, подарками, сладостями всякими. Утром следующего дня нас на автотранспорте вернули в П...дж. В гостинице, где нас разместили, были следы крови. Не везде, в основном на полу. Переночевали мы в той гостинице, а утром началось! Дверь в наш номер вышибли, нас с мамой вытащили из постелей все те же бородатые, в камуфляжах. «Юрчики» ли, «вовчики», кто их разберет. Маму тут же увели, а меня одну оставили в комнате. Я на улицу, за мамой, а ее уже нет. Тут какая-то женщина в платке, местная, подхватила меня на руки, я маленькая была, килограммов шестнадцать весила, если не меньше. Засунула меня та женщина в какой-то автобус, людьми набитый. Где-то вдали стрельба, крики. Снова война. Автобус рванул с места, без остановок вырулил из города, в котором уже оружейные залпы слышались. К обеду добрались до другого города, в котором аэропорт имелся. В этом самом аэропорту и укрылись. Людей полно, все стонут, говорят о чем-то. Но вот стихли – в центре зала ожидания показались несколько военных, все в тех же камуфляжах, но с русскими лицами. «Летчики из местной эскадрильи!» – шепчутся беженцы у меня над ухом. Тут-то и выясняется, что забрать на следующий рейс в Россию смогут не всех, самолет рассчитан лишь на определенное количество пассажиров. А беженцев как минимум в три раза больше. Остальных, само собой, заберут следующими рейсами, но за это время аэропорт раз пять могут разнести осадившие город «вовчики». Или «юрчики»?! И тут меня в спину кто-то с такой силой толкнул, что я вылетела вперед и лобиком своим детским прямо в живот главного военного и уперлась. Тот меня под мышки подхватил и, ни слова не говоря, передал другому военному, тот следующему. Так я в самолете одна из первых и очутилась.
