Больная женщина говорит еще что-то, но я уже не разбираю ее слов.
В Причерноморье наша армия продолжала наступать. Зима с ее метелями и вьюгами осталась позади. Благодатная украинская весна встретила нас теплыми ветрами и горячими потоками щедрого солнца.
Полк пополнился новичками и прибывшими из госпиталей. Вернулся из госпиталя и ветеран полка разведчик Виктор Верейкин, стройный, подтянутый парень, наш друг и боевой товарищ. С его прибытием Нина Хасанянова вдруг стала рассеянной и молчаливой. Никто уже не слышал ее веселых медицинских анекдотов. Веры Берестневой по-прежнему не было. Ее эвакуировали в тыл. Писала она, что обязательно вернется в полк, что в тылу скучно и прочее.
На Южном Буге завязались тяжелые бои за плацдарм. Река, вздувшаяся от весеннего паводка, вышла из берегов, соединилась с лиманом и залила всю пойму. Оставалась лишь узкая коса, местами уже размытая.
Воспользовавшись тем, что наша дивизия оказалась отрезанной от тылов, немцы бросили против нас крупные силы с танками и авиацией. После трехсуточного боя мы оставили плацдарм. Все время девушки были с нами. Но в самый последний момент не оказалось Лиды.
Лиман был шириной более четырех километров. Переходили мы его вброд. Студеная апрельская вода сводила тело. Но мы брели. С высокой кручи Забужья, откуда мы только что ушли, немцы поливали нас свинцовыми струями пулеметного огня. То и дело кто-нибудь с плеском скрывался под водой. Желтые, зеленые, красные цепочки трассирующих пуль с цоканьем рикошетили по поверхности темной ледяной воды и, снова взлетая кверху, гасли далеко впереди. Спотыкаясь о кочки на дне лимана, мы падали, вставали и снова брели.
Только к утру остатки трех полков дивизии переправились через основное русло Буга. Промерзшие до мозга костей, мы с трудом добрались до деревни, где размещались тылы полка.
Стали расспрашивать, где Лида. Но никто ничего толком не знал.
Мой заместитель сержант Усков рассказывал:
— Да видел я ее. Вытаскивала раненого. Потом немцы накрыли нас артналетом, А когда артналет кончился, ни раненого, ни ее не стало. Может, разорвало, товарищ гвардии…
— Молчи, Усков! — на миг представив себе смерть девушки, отрезал я.
Днем командир полка распекал командира роты минометчиков за то, что он оставил минометы на той стороне.
— Я вас, старший лейтенант, под суд отдам, если вы мне сегодня ночью не разыщете минометов. Отступление отступлением, на это приказ комдива был… Но кто вам дал право бросать оружие? Кто? Я вас спрашиваю!
