— Кто? — сухо спросила Атайя. — Дриана или Джильда?
Но Тоня уже отправилась разлить всем сидра. Из овчарни вышел Камерон с охапкой соломы, которую бросил на землю, как только заметил Атайю. Он неуклюжей походкой поспешил к ней, словно медвежонок: ноги и руки не хотели расти с одинаковой скоростью.
— Это правда? — спросил он ломающимся голосом — признак перехода в зрелый возраст — и покраснел. — В городе только о том и говорят, что король послал армию священнослужителей, чтобы истребить нас.
Атайя глубоко вздохнула: значит, новость дошла до Кайбурна.
— Боюсь, что да, Кам, — ответила она. — Мне поведала это сама королева. Но не пугай пока остальных. Я созову вечером собрание и расскажу все, что знаю.
Конечно, я не смогу развеять их страхи, — мрачно подумала она. — Однако надо предупредить, против чего нам придется сражаться.
Кам серьезно кивнул, но не смог скрыть возбуждения. Он принялся за работу и пошел к мужчине, слезавшему с крыши. Со спины его фигура показалась Атайе знакомой. Ее догадка подтвердилась, когда мужчина спрыгнул с лестницы и направился к ней с шутовской улыбкой, доставая из волос солому.
— Николас? Что ты здесь делаешь? Я думала, ты вернулся в Делфархам.
— На данный момент я подмастерье у кровельщика Терренса. — Николас показал на приземистого молодого человека, связывающего пучки соломы. Атайя видела его в день свадьбы. — Он учит меня класть крышу. А я обещал научить его в ответ чему-нибудь светскому — возможно, искусству вести приятные беседы с тем, кого презираешь. — Николас взглянул на Терренса и усмехнулся. — Он слишком вежлив, но видно, что считает меня самым бездарным учеником в его жизни.
Атайя вытащила еще одну соломинку, застрявшую в волосах брата.
— Ты мне так и не ответил, почему кладешь крышу. Если не вернешься в ближайшее время в Делфархам, Дарэк подумает, что с тобой что-то приключилось.
— Да ему наплевать, — угрюмо произнес Николас, стуча сапогом по камню, как обиженный ребенок. Атайя подождала, пока он снова заулыбается — Ники никогда не злился дольше нескольких секунд, — однако брат оставался серьезным. — Я давно хотел тебе сказать… Я принял решение, как только первый раз ступил в твой лагерь, но не говорил, чтобы ты не ругалась. — Принц посмотрел на свежую солому, устлавшую крышу овчарни, и восхитился проделанной работой: он впервые сделал что-то своими руками, а не заплатил за труд работнику. — Понимаешь, Атайя, мне понравился мой затянувшийся отдых в Рэйке, равно как и здесь мне очень нравится.
