И, конечно, упустил окончательно, напуганный свистом и улюлюканьем.
Тритоны едва не смяли его, наплевав на скоростные и возрастные ограничения. Игорь Геннадьевич шикал на них, махал руками и ругался дошкольной сортирной руганью. Его оттеснили в угол, откуда он с негодованием взирал на Мишу, который спускался по склону медленно и с опаской, беспокоясь за гипс.
— Степин! — позвал подраненный вожатый. — Строй отряд!
Он словно не заметил наглого поведения Тритонов, на что военрук, против ожидания, ничуть не обиделся и принял, как должное. Миша притормозил, достал свисток и коротко свистнул.
Степин толкнул Игоря Геннадьевича плечом, принял серьезный вид и громко приказал разбушевавшемуся отряду построиться.
Военрук, который во всех ситуациях с уважением относился к самой идее построения, напустил на себя важность и мигом простил прегрешения юности.
Тритоны выстроились по периметру крокодильника.
Миша добрался до скамеечки, сел, вытянул из-за ремня книжку, положил ее рядом. Скауты переминались, в нетерпении ожидая, когда придет медсестра, которой по должности полагалось следить за водными процедурами. Та уже спешила; она прыгала с корня на корень, оберегая, как и Миша руку, но только не прижимала ее к груди, а отводила из-за зажатых в горсти песочных часов. Лицо медсестры, глубоко изрытое оспинами, было наполовину прикрыто косынкой.
Миша угрюмо осмотрел строй.
— Без напоминаний, пожалуйста, — предупредил он. — Пятнадцать минут. Кто задержится в воде хоть на секунду, пусть пеняет на себя.
Малый Букер прищурился, пытаясь разобрать название книги. Неужели? Точно, эта она! Букер непроизвольно выпятил грудь и ущипнул за плечо Катыша-Латыша.
— Смотри!
— Куда смотреть?
— На книжку мишкину! Это мой Ботинок написал. Я отсюда вижу.
Катыш-Латыш нахмурил пшеничные брови, пригляделся.
— Ну и что? Он в институте учится, понятно. Ему положено такое читать. Вот если бы твой Ботинок написал «Дротик» или «Бронзовую Рыбу» — тогда другое дело…
Он говорил об известном блокбастере и более позднем бестселлере. Скауты зачитывались приключениями их героев.
— Козел ты недоенный! Это круче, чем «Дротик». Там знаешь, как непонятно? У тебя и к старости мозгов не будет, чтобы ее прочитать.
Тем временем Миша раскрыл книгу и навис над ней, опираясь здоровой рукой о скамейку. Игорь Геннадьевич трусцой пробежал за спинами построившихся и на входе в купальню раскланялся с медсестрой. О потерянном белье военрук вспомнил уже наверху и оглянулся, боясь, что скауты его выловят и станут глумиться.
