Он взял бутылку и откупорил её с помощью открывалки, привинченной к краю верстака. Отец подошёл бочком, примостился на краешек высокой табуретки и поднял бутылку «Будвайзера», салютуя сыну.
— Быть старым, конечно, хреново, но пиво хотя бы немного скрашивает этот недостаток.
— Ты прав, — сказал Грей, сделав большой глоток.
Он подумал о том, что мешать кодеин с алкоголем не самое мудрое решение, но утро у него выдалось настолько кошмарным, что сейчас подобные мелочи уже не имели значения.
Отец молча смотрел на сына, и молчание длилось так долго, что стало неловким.
— Итак, — заговорил Грей, — ты теперь и домой самостоятельно дойти не можешь?
— Да пошёл ты! — с притворной злостью огрызнулся отец, а затем улыбнулся и грустно покачал головой. Он не любил недомолвок и всегда ценил искренность и откровенность. Стрельба прямой наводкой — так называл это отец. — По крайней мере, я, в отличие от тебя, не сидел в тюряге!
— Да уж, до меня тебе далеко. Тебя в Ливенуорт даже за деньги не пустят.
— Вот и замечательно, плакать не буду! Два уголовника для одной семьи — многовато.
Эта добродушная пикировка немного разрядила атмосферу, но, когда их взгляды встретились, Грей заметил в глазах отца то, чего никогда не видел в них раньше. Страх.
Отношения между отцом и сыном всегда были непростыми. После аварии отец стал сильно пить и время от времени впадал в депрессию. Техасский нефтяник в одночасье превратился в домохозяйку, и это сломило его. Он был вынужден сидеть дома и растить двоих сыновей, в то время как его супруга каждый день ходила на работу и зарабатывала деньги. Злясь, но не в силах что-либо изменить, отец превратил дом в подобие концлагеря, а Грей, прирождённый бунтарь, постоянно выступал против драконовских порядков, которые навязывал отец. Когда же ему исполнилось восемнадцать, Грей просто собрал рюкзак, ушёл посреди ночи из дома и записался в армию. После этого отец с сыном не разговаривали целых два года.
Постепенно и очень осторожно мать помирила их, и все же отношения между отцом и сыном напоминали скорее вооружённое перемирие.
«Вы в большей степени одинаковые, нежели разные», — сказала как-то мать. Более пугающих слов Грей не слышал за всю свою жизнь.
— Что за дерьмо! — нарушил молчание отец.
— «Будвайзер»? — подхватил Грей. — Это точно! Вот почему я пью только «Сэм Адамс».
Отец ухмыльнулся:
— Ну и засранец же ты!
— Ты меня сам таким воспитал. По своему образу и подобию.
— То есть я тоже засранец?
