Он кивнул, что понял.
— Попробуйте хотя бы выпить чаю…
Сестра с подносом.
Желудок свело, но рвать было нечем.
— Нога болит?
Он кивнул. Болело, как никогда раньше. Жар от щиколотки к бедру, боль, стреляющая снизу вверх.
— Придется сделать вливание с антибиотиками. Если вообще удастся найти участок вены, куда можно ввести иглу. Да, серьезно вы над собой поработали, скажу я вам. Когда же вы начали колоться?
Сколько прошло лет? Пять, шесть? Почти десять уже. Он вдруг понял, что не может говорить. Язык приклеился к нёбу. Изо рта вырвался хрип. Потрескавшиеся от жара губы разлепились лишь на секунду и снова замкнули за собой то, что он силился сказать.
Что нужно было сделать, черт побери, чтоб все закончилось совсем иначе? Ну что?
Добровольное лечение у Аполлинара[16]. Чумовоз вызвали прямо в поликлинику.
— Что с тобой, Михал? — перепуганная мама.
Возвращение из-за границы, какое не приснится и в страшном сне.
— Я знала, не надо было мне никуда уезжать! Давай заберу тебя домой? У тебя будет все, что захочешь…
Ну конечно. И Еву я буду видеть. И кайф доставать.
— Спроси лучше у врача, мам.
Не было сил объяснять. Такое чувство, что нет вообще никаких сил.
— Но почему все это? Не хочешь учиться? Ладно. Отцу я попробую объяснить. Ты не волнуйся. Слышишь?
А что, если врач прав? Неужели, чтобы спастись самому, надо бросить Еву на произвол судьбы? А что у меня тогда останется?
— Михал! Не убивай меня, ну пожалуйста… Не нужно было нам уезжать, я знаю. Ты еще ребенок. Вернемся домой. Я возьму отпуск за свой счет. Будем всегда вместе. Все уладится, вот увидишь. Мы привезли тебе из Канады калькулятор…
Он покачал головой.
— Ты ведь еще совсем мальчик. Я буду заботиться о тебе днем и ночью…
Слезы.
Боже мой, этого только не хватало.
— Правда, мам, спроси лучше у врача, он тебе объяснит.
Вечером, перебирая в уме весь разговор, Михал подумал, что и на этот раз сбежал от нее, как маленький. Побеги — это в моем стиле.
Но Еву я все-таки найду. Сразу, как оклемаюсь. И вытащу из этого. Любой ценой вытащу.
Тринадцать недель военной муштры в лечебнице. А вместо хэппи-энда — повестка в военкомат.
— Я уже говорил об этом с твоей матерью, Михал. В данной ситуации армия для тебя — и в самом деле шанс.
— Гениальный! — оборвал Михал своего загорелого мучителя.
— Считай, на два года она вырвет тебя из этой среды. Два года не будет доступа к наркотикам, не то что здесь. Если, конечно, не заниматься их добычей серьезно. За этот срок есть надежда выздороветь.
