Главная улица квартала, бульвар Монпарнас (boulevard du Montparnasse) начинается у футуристического фасада Монпарнасского вокзала, перед которым стоит 200-метровая черная башня. До самого последнего времени Tour Montparnasse была высочайшим небоскребом в Европе. У любителей видов сверху есть выбор – потратить €7, 60 на смотровую площадку либо пропить эту же сумму в баре на 59-м этаже уродливого монстра. К востоку от вокзала проходит улица Гэте (rue de la Gaîté), на которой жил Троцкий. На фасаде пивной La Liberté (угол Гэте и бульвара Эдгара Кине), в которой часто обедал Сартр, сохранилась старая вывеска. Гэте – это еще и улица театров. О прекрасной эпохе напоминает красивый фасад с кариатидами Театра Монпарнаса (Théâtre du Montparnasse), на первом этаже которого находится популярное бистро. Напротив – здание Театра Монпарнас-Гэте (Théâtre Montparnasse-Gaîté). Рядом – битком набитый бар с большим портретом Жана Габена у входа.
Если вокзальная площадь – центр жизни Монпарнаса нынешнего, то в героические времена пуп земли находился в нескольких шагах к востоку, вокруг перекрестка Вавен (carrefour Vavin). Название это способно ввести в заблуждение. Одноименная улица действительно проходит совсем рядом, но к самому перекрестку не выходит, а пересекаются здесь на самом деле бульвары Монпарнас и Распай (boulevard Raspail). К пущей неразберихе перекресток в 2000 году переименовали в площадь Пабло Пикассо (place Pablo Picasso), но пока еще никто так его называть не научился. Здесь – самый центр Монпарнаса, вершина исчезнувшей ныне насыпи. И здесь же расположены все, кроме одного, великие кафе, составившие славу Монпарнаса
В начале был Le Dôme. Правда, в 1900-х это был не приличный рыбный ресторан, как сейчас, а простая забегаловка для рабочих. Не было и нынешней террасы (ее пристроили в 1923 году, когда Le Dôme уже стал крайне модным заведением), да и нужды в ней никакой не было: рабочие предпочитали играть на бильярде в задней комнате, а вскоре прописавшимся здесь нищим иностранцам важнее всего была теплая печка. Большинство из них было либо русскими революционерами, либо благополучно забытыми ныне художниками из Германии или Австро-Венгерской империи. Последние быстро превратили Le Dôme в эдакое венское кафе, где проводили весь день и разве что не спали.
Ближе к началу Первой мировой, и особенно после нее Вавен решительно в моде. Теперь нищенствующие поэты и художники обжили не только Le Dôme, но и его соседей: бар Le Select, кафе
