Я сделала паузу и откусила верхушку от пирожного, М-м, пища богов. Нат, нахмурясь, размышляла. Потом повернулась ко мне:
— Но ведь инсекты должны иметь очень грубую технологию, как же они летают в космосе?
— Почему ты так думешь?
— Когти, жвала — тут не до тонких материй.
— Ошибаешься. Помимо этого у насекомых множество дополнительных отростков, вроде усиков, щупиков и тому подобное. У типовой рабочей формы Склерота, — она размерами с нашу большую собаку, — на конце головных усиков есть пучок членистых тонких отростков. Они возникли из тактильных рецепторов, отвечающих за осязание. Так вот, в силу своей сложности они гораздо эффективнее и тоньше пальцев наших рук. Технологии Склерота по своей детальности и тщательности немыслимо проработаны. К тому же, муравьиное упорство вошло в поговорку не только на Земле. Даже в самом начале, поколение за поколением, генерация за генерацией, они прогрызали гигантские тоннели в коре планеты, размягчая очень твердый камень слюной и постепенно отделяя жвалами кусок за куском.
— Можно подумать, ты ими восхищаешься.
— Наоборот. Меня это удручает. Ибо по отношению к нам, «теплым» формам, особенно гуманоидам. их таланты обращаются в коллосадьный минус. Такая эволюция имеет очень много издержек. На Земле, например, единственная форма жизни, которая организует сообщества для целенаправленного уничтожения себе подобных, — это насекомые. Муравьи и у нас воюют по всем правилам: колоннами, с захватом пленных, уничтожением личинок и тому подобное, муравейник на муравейник.
— Ты забыла про людей.
— Да, к сожалению, и у нас была подобная инфекция. Но последнее время удалось частично ее нейтрализовать. Будем надеяться, удастся сделать это до конца.
— Мне бы твой оптимизм, однако. Но вернемся к Гшамм. Кстати, а наш теперь общий знакомый Лерни знает о Склероте?
— Конечно. И меня удивило, что он ничего тебе не сказал.
ЭМ-СИ задумалась:
— Этому могли быть и объективные причины. Во-первых, он был слишком шокирован моими действиями. Потом увлекся технической стороной дела и больше всего жаждал вернуть «Глории» нормальный вид. И к тому же он мог посчитать меня компетентной и опустил вопрос как само собой разумеющийся.
— Я вижу, ты на него не злишься, как другие.
— Нисколько. Собственно говоря, он довольно несчастный человек.
— Несчастный?!
— В разладе с самим собой. Видишь ли, он как бы застрял на перепутье, и его тяга к саморазрушению, в том числе и в отношениях с людьми, происходит именно от этого.
