Обезьян кракс не любил еще больше чем шакалов. В дневные часы они всегда досаждают ему своим криком, мешая спать, а как добыча — не представляют интереса, ибо поймать юркого чунга очень трудно.
Выпрямив передние лапы, кракс с наслаждением потянулся. Затем зевнул, обнажив страшную пасть с острыми клыками, и, тряхнув густой гривой, направился к ручью, осторожно ступая по нагретым камням. Однако, уже через несколько шагов, он остановился, настороженно поводя ушами и беспокойно озираясь. Где-то сверху появился незнакомый свистящий звук. Усиливаясь, он быстро превратился в леденящий кровь, жуткий рев. И могучий зверь испугался. Круто развернувшись, лев огромными прыжками бросился к логову.
Когда он достиг пещеры, звук замер и лишь многократное эхо продолжало вторить в горах. Низко пригнувшись к земле, кракс укрылся за большим гранитным выступом скалы.
Время шло, но страшный звук больше не повторялся. Приподняв голову, лев прислушался. Затем понюхал воздух и, окончательно осмелев, выглянул из-за скалы. Но чудовища, которое наверняка должно быть очень крупных размеров, нигде не было, лишь высоко в небе висел большой серебристый шар.
Медленно снижаясь, он скрылся за вершинами гор.
Не обнаружив опасности, грозный житель пещеры вышел из укрытия. Лес наполнился шумом и гомоном. Его встревоженные обитатели орали и галдели на разные лады. Громче всех кричали чунги. Шерсть на их загривках стояла дыбом, короткие хвосты воинственно поднялись, и казалось — обезьяны кому-то грозят. Несколько чунгов спустились на землю, но, заметив льва, тотчас забрались на деревья.
Не обращая внимания на орущих обезьян, кракс заспешил к ручью. На берегу, он остановился, и, прежде чем утолить жажду, еще раз внимательно осмотрелся. Затем, наклонившись к воде, начал с удовольствием лакать, сильно высовывая шероховатый розовый язык. В этот момент в ноздри ему ударил резкий неприятный запах, похожий на запах прелых листьев. Подняв голову, зверь замер. По руслу ручья, прямо на него двигалась полоса багрового тумана, из которого то и дело раздавалось чавканье, словно там находилось большое стадо диких свиней. Туман быстро приближался. Опыт матерого хищника подсказал краксу — перед ним опасность. Сделав громадный прыжок, он сразу оказался возле колючего кустарника. Затем, не разбирая дороги и не оглядываясь, помчался к логову, чувствуя, как за ним все сильнее и сильнее раздается чавканье. Возле входа в пещеру лев остановился и повернулся в сторону леса. Там, внизу под деревьями, клубился розовый туман, в который, как гроздья винограда, с протяжным воем падали чунги.
