черным саваном, покоится что-то неузнаваемое.
Кадм
(воинам)
Идите за мной с вашей печальной ношей, идите, мои помощники, с телом Пенфея в ограду дворца. (Ищет глазами кого-то; не найдя его, обращается к корифейке.) С большим трудом, после бесконечных поисков нашел я части этого разорванного тела, каждую на особом месте. Мне сказали о совершенном дочерьми, когда я уже был в городе, уже [1220] внутри стен, вернувшись со стариком Тиресием со святой поляны: тогда я вновь отправился в горы и теперь приношу моего мальчика, убитого менадами. Я видел ту, что некогда родила Актеона, Автоною, и вместе с ней Ино; эти несчастные, все еще пораженные безумием, находились в лесу. Про Агаву же мне сказали, что она в вакхическом [1230] бешенстве направляется сюда... и услышанное мною слово не было пустым: я вижу ее - не радостное это зрелище.
При вступлении на сцену ратников Агава, чтобы лучше разглядеть все, поднялась на ступени колоннады, вследствие чего Кадм не мог ее видеть; но она увидела его и направилась ему навстречу; теперь она стоит перед ним и
протягивает ему свой трофей.
Агава
(торжественно)
Отец, ты можешь гордо объявить себя отцом лучших в мире дочерей - и я говорю это, имея в виду нас троих, но главным образом меня; да, меня, которая, бросив кросна и челноки, задалась более высокой целью - ловить диких зверей своими руками. И, как видишь, я несу в своих руках вот этот полученный мною трофей, чтобы он был прибит к твоему дому; прими же его, отец, в свои руки, возрадуйся моей удачной охоте и пригласи друзей на пир; ты ведь счастлив... [1240] (замечая настроение Кадма, с досадой) конечно счастлив, когда мы совершили такое дело!
Кадм
(сначала было крепившийся, заливается слезами)
О горе неизмеримое, горе невыносимое - убийство совершили вы своими несчастными руками! Радостную же жертву принесла ты богам, что приглашаешь на пир наши Фивы и меня! О, я убитый горем - и твоим и моим - человек! Как страшно наказал нас владыка Бромий... справедливо, да, но слишком страшно; ведь он наш родной бог! (Рыдает.) [1250]
Агава
(оскорбленная поведением Кадма, презрительно)
Как нехорошо, однако, действует на людей старость: от нее они и говорят неприветливо, и глядят мрачно. Пусть бы хоть сын мой пошел в свою мать и был лихим охотником, отправляясь с другими молодыми фиванцами на ловлю зверей! (Смеясь.) Но нет! он умеет нападать лишь на богов. Вразуми его ты, отец! (Страже.) Призовите его кто-нибудь перед мой облик, чтобы он увидел меня в моем счастье!
