В основном вспоминали старого цыгана с провалившимся носом, если видели его.
Когда Билли сидел в баре «Семь морей» с Лоном Эндерсом, он отставал от цыган на три недели. Владелец автозаправочной станции «Скоростной Сервис Боба» не смог вспомнить, в какой день он накачивал их машины горючим одну за другой. Помнил только, что от них воняло, «как от индейцев». Билли подумал, что и сам Боб весьма смердел, но решил не говорить об этом — выглядело бы невежливо. Зато парнишка из колледжа, работавший в кафетерии напротив, через дорогу, сумел точно вспомнить дату — 2 июня. И как не вспомнить? Пришлось в собственный день рождения вкалывать. Билли поговорил с ним 20 июня, то есть с отставанием на 18 дней. Цыгане искали место для табора немного севернее, в районе Брунсвика. 4 июня они расположились на Бутбэй Харбор, не на берегу, разумеется: нашли фермера, который согласился выделить им часть поля в районе холма Кеннистон за двадцать долларов за ночь.
Цыгане пробыли там три дня. Летний сезон только набирал силу, и прибыли табора были пока еще незначительны. Фермера звали Уошбурн. Когда Билли показал ему фотографию Тадуза Лемке, фермер кивнул головой и торопливо перекрестился (Халлек был уверен, что жест этот был совершенно неосознанный).
— В жизни не видывал такого проворного деда. Такие охапки дров таскал, что моим сыновьям вряд ли под силу. — Уошбурн слегка замялся и добавил: — Не понравился он мне. Тут даже не в носу дело. У меня у самого дедушка помер от рака кожи. Так до того, как мы его похоронили, этот рак проел у него дыру в щеке, с пепельницу размером. Бывало, посмотришь, и видишь сквозь дыру, как он жует. Ясное дело, нам такое зрелище не нравилось, но дедушку-то мы любили. А этот тип… ох, и не понравился он мне. Такой жуткий.
Билли хотел было спросить, что он подразумевает под этим «жуткий» конкретно, но все понял по глазам Уошбурна.
— Он и есть жуткий человек, — подтвердил Билли.
— Я решил их попросить уехать, — сказал Уошбурн. — Конечно, двадцать долларов неплохая цена за очистку мусора после них, но жена моя уж больно их боялась, да и я, признаться, тоже. Утром пошел сказать обо всем этому Лемке, пока еще нервы мои выдерживали, а они уже сворачивали манатки. Я вздохнул с облегчением.
— Поехали дальше на север?
— Да, прямо в том направлении. Я как раз стоял на вершине холма и видел, как они свернули на шоссе номер один. Проследил, покуда они совсем не скрылись из виду и рад был, что они смотались.
