— Жестокое правосудие, — улыбнулся я, изящно держа белую спиралевидную ножку моего бокала с вином.
— Удачно! — я увидел в его бледных глазах какието размышления. — Так, значит, ты виделся с Пертинаксом… — Я догадывался, что будет дальше. — По слухам, вы с его женой не совсем чужие люди?
— Я делал для нее коекакую работу. Вспыльчивый нрав и высокие принципы — не твой тип! — невозмутимо ответил я.
— А может, твой?
— Вряд ли! Она дочь сенатора. Я писаю в канавы, на людях чешу задницу и известен тем, что вылизываю свою тарелку.
— Ха! Она не вышла замуж второй раз. Я считаю, этот их развод был чемто вроде слепого…
— Тихо! — фыркнул я. — Пертинакса арестовали, потому что его бывшая жена донесла на него.
Анакрит казался сердитым.
— Никто не счел нужным предупредить меня об этом! Мне было поручено просто сходить и допросить эту женщину…
— Вот так повезло! — сухо сказал я.
— Зачем было его выдавать? Ради мести?
Справедливый вопрос; однако я возмутился.
— Политика. Ее семья поддерживает Веспасиана. Она никогда не понимала, что, если Пертинакса посадят в тюрьму, близкие друзья будут покрывать его, пока его не смогут допросить…
Шпион вздрогнул; он знал, как его коллеги из правоохранительных органов добывали информацию в тихом уединении тюремной камеры.
— Ну, Пертинакс Марцелл, — здравствуй и прощай! — закричал Анакрит, сделав шуточный реверанс.
Лично я предпочел бы перебраться через Стикс совсем без паспорта, чем быть переданным в Гадес с благословения главного императорского шпиона.
* * *
Анакриту пора было отчитываться перед императором. Мом спал, подняв кверху свои грязные ноги.
На меня смотрело невозмутимое циничное лицо Анакрита; я решил, что смогу с ним работать, поскольку я всегда оставался на один шаг впереди.
— Ты оцениваешь меня для Веспасиана, — предположил я, — пока Мом…
— Погружен в ночной отчет о нас обоих! — с презрением выдохнул Анакрит. Его светлые брови пренебрежительно поднялись. — Ну, Марк Дидий Фалько, так что ты теперь намерен делать?
— Только разбираться со старыми счетами Пертинакса!
Анакрит не мог заставить себя поверить мне; разумный парень. Само собой, я тоже ему не доверял.
Сегодня вечером, когда он встал, собираясь уйти, я развернул свою мятую тогу и последовал за ним. Мы вышли очень тихо, оставив Мома в глубоком сне.
