Мы едем навстречу солнцу. Сейчас, в январе, наш альпинистский лагерь, расположенный в верховьях ущелья под самым ледником, освещается солнцем всего на три с половиной часа. Зато солнце греет так, что можно кататься на лыжах без рубашки. А как только оно уйдет, снег схватывается настом.
Я еду позади Старика и чуть сбоку, чтобы видеть дорогу. ]
— Приплуживай, старина, не разгоняйся, здесь камни, — говорю я.
Он разводит пятки лыж под углом и снижает скорость. Для своих пяти лет Старик проделывает это отлично. Выступающие из-под снега камни чиркают под металлической окантовкой лыж.
В фигуре Старика есть что-то неестественное и в то же время трогательное. На нем толстая шерстяная кофта крупной вязки, слаломные брюки-«конусы» и красный колпак с кисточкой, заколотый сбоку альпинистским значком. Эта яркая и аккуратно подогнанная одежда горнолыжника не вяжется с его крохотными размерами, французские лыжи и чешские слаломные ботинки у него тоже самые настоящие. Их привез Старику отец — известный альпинист. Старик похож на гнома. И кажется, оглянись он сейчас — я увижу под красным колпаком голубые детские глаза и... длинную зеленоватую бороду.
— Тормози, старина, наледь!
Мы чуть было не вылетели на преградивший нам путь голубой лед. Обойдя его сверху по глубокому снегу, едем дальше. Вскоре дорога переходит на южный склон, и я говорю:
— Пойдем пешком, камней много, жалко лыжи. Тут уже недалеко.
— Пойдем, — отвечает он, — камней много, жалко лыжи. Правда, жалко лыжи обдирать?
— Конечно.
— Тут уж недалеко, — говорит Старик, — а лыжи жалко.
Мы отстегиваем свои маркеры, втыкаем лыжи с палками в снег на обочине дороги и идем дальше пешком.
— Оляпки и зимой купаются, правда?
— Правда, — отвечаю я, — они всегда в воде живут.
— Они плавают и балуются, правда?
— Ага.
— А зачем они зимой купаются?
— Они ищут себе корм в воде, под камнями.
— Какой корм?
— Ну, как тебе сказать, они едят разных насекомых. Это их корм. То, что они едят.
— Какие это насекомые?
— Букашки всякие, комарики...
— Комариков не жалко, правда? Они кусаются.
— Угу.
Старик задает вопросы о том, что я ему уже рассказывал, словно хочет закрепить свои новые знания.
— А сегодня выходной, и никто на скалы и на лыжах не пойдет, правда?
— Правда.
— A y медведя след большой, как у человека, правда?
— Правда.
— А правда у лисицы след прямой, а у собаки в разные стороны?
— Ага.
— А солнце когда захочет — выходит, а когда не захочет — не выходит, правда?
