Ха-ха-ха! —зло и нагло расхохотался он.
Я направилсяк двери, не прощаясь.
— Подождите!.. Куда же вы? — вдруг испугался он. — Ведь нам надо еще договориться… мы еще не кончили…
— Чего же еще договариваться? — спросил я.
— Все уже переговорено… все выяснено… Я сегодня же выезжаю обратно в Москву, — заявил я.
— В Москву?! — скоре удивился,чем испугался он. — Зачем?
— Об этом я скажу в Москве…
Вдруг он сразу переменил тон. Стал противно любезен:
— Постойте, Георгий Александрович… Ведь мы же с вами старые товарищи… нельзя же нам так… здорово живешь… Какое впечатление на всех окружающих… Это не годится, — говорил он, явно неподготовленный к такому выходу. — Ведь мы же можем договориться… Хотя мне и пишут, что вы человек очень решительный, но нельзя же так…
Я молча стоял со шляпой в рук. Он продолжал:
— Ну, я согласен… Вы хотите ревизии? Пусть будет ревизия! Ловите старика Гуковского… хе-хе-хе… этого мошенника, развратника!… Я все знаю, что обо мне говорят…
В конце концов в это наше первое свидание мы договорились с ним, что на другой день Никитин начнет ревизию, проверит все книги, наличность, суммы в note 13банках и пр. Само собою, я ни в какой торг с ним о моих обязанностях не вступал и сказал, что буду держаться того назначения, которое мне дало Политбюро, и действовать на основании имеющейся у меня государственной доверенности.
— Ну, а вот еще вопрос, — сказал Гуковский. — Как будет с моими сотрудниками? Оставите вы их на их местах?
— Я их не знаю, ваших сотрудников, — ответил я. — Я пригляжусь к ним и тогда решу этот вопрос.
— Ну, хорошо, а моего секретаря по коммерческой части, Эрлангера, вы оставите при себе?
— Эрлангера? — переспросиля. — Вы шутите? Конечно, нет. Он мне не нужен.
— Напрасно… хе-хе-хе… напрасно…
Далее мы сговорились с Гуковским по сложному вопросу о распределении и разделении наших функций. В мирном договоре с Эстонией пункт о взаимном обмене посланниками не был оговорен и об этом предстояло договориться особо. Сделано это было для того, чтобы не затягивать мирные переговоры и скоре начать торговые сношения. Это то и дало основание Чичерину для его второго письма, о котором я выше упоминал. Само собою, в интересах сохранения престижа моего правительства, я не хотел, чтобы шли толки о моих недоразумениях с Гуковским и вообще давать пищу для продолжения скандала. А потому я охотно пошел навстречу распределению между нами обязанностей. Мы договорились, что он сохранит за собою все дипломатические права, я же веду только торговые дела. Поэтому он ( во избежание скандала) сохраняет за собой — но только чисто формально, обязуясьне пользоваться им —
