Он всегда исчезает. В коридорах или за какими-нибудь дверьми, или в толпе чужих людей, которые его окружают. Два года она ждет, когда он ее заметит. Воображает себе близкие отношения, о которых он пока еще ничего не знает. Только иногда в отчаянии понимает, что это абсурд и что Алиса права. Невидимая, она следует за ним на вокзалы, в аэропорты, появляется на его лекциях в разных городах, в ресторанах, где он бывает, ходит по тем же улицам, по которым идет он, чтобы потом сесть в машину или такси, которое увезет его туда, где она тоже хотела бы оказаться. Когда она знает адрес, то приезжает следом за ним, испуганно озираясь по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет его жены. Жену она видела всего один раз. Та стояла в нескольких шагах от нее, когда после очередной встречи его, как всегда, обступила плотная толпа. Даже не взглянув на жену, он исчез в каком-то коридоре. Обе женщины были одинаково невидимы, но по-разному ему безразличны. Впервые она подумала, что жене его еще больнее. Но вскоре забыла об этом, и все вернулось на круги своя.
В своем упорядоченном, размеренном, смиренном одиночестве она по-прежнему не пропускает ни одной крохи информации о нем и, раз и навсегда решив сохранять чистоту, каждое утро принимает контрацептивные таблетки, давая волю фантазии, думает о нем, залезая в ванну с бокалом вина, зажигая свечи в спальне или примеряя белье в бутиках. Выбирает для него рубашки, галстуки, шарфы, а еще духи, которыми он пахнет, ставит их в ванной рядом со своими. Когда ей надоедают старые чашки, она непременно покупает две, гадая, какой чай он любит. Наверное, ни у кого в Варшаве нет такого количества сортов чая, как у нее…
Сегодня утром по дороге на работу она зашла в храм. Не молилась. Хотела просто немного побыть там. Выходя, на скамье у двери заметила какую-то женщину. Это была его жена. Она плакала…
Перевод О. Чеховой
Иногда нужно забыть, кто ты, забыть свое имя, часть собственной жизни. Возможно, забыть и не вспоминать до той поры, пока не начнешь скучать по самой себе. Я расскажу тебе, как это происходит.
У первого была дочь. Ей было столько же лет, сколько мне, когда умер мой отец. Второму было столько же лет, сколько моему отцу, когда тот умер. Третьему могло бы быть столько лет, сколько моему отцу, если бы он не умер. Четвертый мог бы быть моим отцом. Они почти ничего обо мне не знали. О себе знали еще меньше. Сперва со мной разговаривали, потом хотели только ко мне прикасаться. Им казалось, что, если не хватает слов, их можно заменить прикосновением. Ты, конечно, понимаешь, что это не так.
