Воротить твоих не можем... мужа-сторожа Елене.
В гордом брате жажда славы раздражает Менелая:
Он бывает счастлив, только жен красивых обнимая;
Доблесть он считает шуткой; честь и ум ему - забава.
О спартанец, пошлость вкусов обличает низость нрава...
Брата ты зовешь безумцем, оттого что он решился
Промах сделанный исправить... Не скорей ли ты взбесился,
Что, богами щедро взыскан, новый жребий свой порочишь
390 И жену на ложе злую воротить насильно хочешь?
Иль ты мнишь, тебе в угоду опьяненные любовью
Женихи перед Тиндаром мстить тогда клялися кровью?
Нет, безумец, окрыляла их небесная надежда.
Что ж? Веди их! Только б после не раскаяться, невежда:
Бог не дремлет и не слепнет, и ему всегда известно,
Если вынудили клятву без сознанья и бесчестно...
Движение у Менелая.
На меня ж не полагайся... Не зарежу голубицы,
И тебе я - не помощник в исправлении блудницы,
Чтобы мужа утешала, оставляя мне на долю
Над пролитой детской кровью дни и ночи плакать вволю!
400 Все сказал тебе, Атрид, я речью краткой и прямою.
Вразумил - тебе же лучше. Нет - и сам дела устрою.
Корифей
Да, речь иную нам пришлось услышать.
Мы за него: спасая дочь, он прав.
Менелай
О, горе мне! В друзьях я ошибался.
Агамемнон
Ища сгубить, ты их теряешь сам...
Менелай
Один отец родил нас? Не поверю!
Агамемнон
Разумному я брат, безумцу - нет.
Менелай
Но ведь друзей роднить должна невзгода..
Агамемнон
Нас друг зовет на пир, а не на казнь.
Менелай
410 Итак, трудов с Элладой ты не делишь?
Агамемнон
Да, не делю: с тобою заодно
Ее какой-то демон обезумил.
Менелай
Тебя же жезл ахейский ослепил...
Ступай, предатель братний... Я иные
Пособия придумаю, друзей
Найду иных!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и вестник (справа).
Вестник
О вождь союзных ратей,
Привет тебе и радость! Дева-дочь,
Агамемнон побледнел и пошатнулся.
Которую в чертоге ты изволил
Царевной Ифигенией назвать,
Здесь, у тебя, а с ней и Клитемнестра,
Твоя супруга славная, и сын,
Дитя Орест, к Атриду с ним прибыл,
Так много дней не зревшему свой дом;
Но женщин, царь, измаяла дорога,
420 У светлого источника они
Остановились, с нежных ног истому
Стряхнуть и кожу влагой освежить...
Я кобылиц, с усталых упряжь снявши,
На луг пустил: пусть травки поедят.
А сам бегом к тебе. Принять с почетом
Захочешь ты, конечно, мать и дочь...
Ахейцы о приезде их уж знают.
Агамемнон вздрагивает и бледнеет еще более.
Да, птицей шум весь лагерь облетел:
Так и бегут толпами подивиться
