Твой царский дом, как он процвел со мной!
1160 Ты радостно под кров свой возвращался
И уезжал спокойный... и найти
Такую верную жену не всякий
Сумеет, царь... Нас мало - верных жен...
Трех дочерей тебе дала я раньше,
А вслед за ними сына...
Из малюток
Одной сегодня будет меньше, изверг...
Спросить тебя: зачем ей умирать?
И что в ответ придумаешь? Молчи,
Сама скажу: чтоб Менелай Еленой
Вновь завладел... Отдать свое дитя
Распутнице на выкуп - что за прелесть!
1170 На гнусное из гнусных променять
Клад самый драгоценный - вот находка...
А ты, скажи, подумал ли, когда
В поход уйдешь надолго ты, что будет,
Что будет с сердцем матери ребенка,
Которого зарежешь ты, Атрид?..
Как эта мать на ложе мертвой птички
Осуждена глядеть и на гнездо
Пустое дни за днями, одиноко
Глядеть, и плакать, и припоминать,
И повторять всечасно: "О малютка,
Отец тебя убил, не кто другой".
Скажи, Атрид, ты разве не боишься
Расплаты? Ведь ничтожный повод, и
1180 Там, в Аргосе, в кругу осиротелых
Сестер ее и матери - тебя
Прием, достойный дела, встретить может...
О нет, богами заклинаю, царь,
Не зарождай виною злодеянья!..
"Я жрец, - ты говоришь, - а не палач".
Жрец, а какой, скажи, Атрид, молитвой
Благословенье призывать на нож
Ты думаешь, подъятый на ребенка,
На плоть и кровь свою, Агамемнон?
А я? могла бы я с тобой молиться?
С убийцею и за убийцу - нет!
И если б бог, малютку пожирая,
1190 От матери еще молитвы ждал,
Он был бы глуп... Но дальше, царь, вернувшись
Домой, ужель ты б мог ласкать детей?
О, ты бы не решился! Да ребенок
Не захотел бы ни один глядеть
На этого жреца их детской крови...
Ты это взвесил? Или жезл один
В уме держал да в сердце жажду чести?
Вот что сказал бы в войске правый муж:
"Коль парусам ахейским ветер нужен,
Пусть жребий нам укажет жертву-дочь!"
И было бы то истиной. Зачем же
1200 Других детей спасать, казня своих?
А если уж на то пошло, Елену
Спартанский царь мог дочерью купить.
Я, верная, должна терять ребенка,
Чтоб в терему распутнице сберечь
Ее дитя?.. На это, если можешь,
Ответь, Атрид... Но только это - правда;
А если правда, так подальше нож,
И дочери родной, отец, не трогай!
Корифей
Послушайся ее, Агамемнон,
1210 И береги детей: и все так скажут.
Ифигения
Волшебных уст Орфея не дано,
Родной мой, дочери твоей, чтоб свиту
Из камней делать и искусной речью
Сердца людей разнеживать... Тогда
Я говорить бы стала; но природа
Судила мне одно искусство - слезы,
И этот дар тебе я приношу...
