Взбаламученное море | страница 41
14
Милый мальчик
Уж рассветало. На почтовой станции, последней перед губернским городом, в сырой, холодной комнатке, по искривленному полу ходил молодой офицер, в прапорщичьих эполетах, в летних калошах и в весьма легко подбитою ватою, с холодным воротником, шинели. На столе стоял кипящий самовар, чашки и раскрытый чайник, но ни чаю ни сахара не было… В углу виднелась мрачная физиономия станционного старосты, в бараньем тулупе и с тем злым лицом, которое обыкновенно бывает у непроспавшихся с похмелья мужиков. Он с пренебрежением клал на стол подорожную.
— Как ты смеешь не давать мне лошадей! — говорил офицер, горячась.
— Кто не дает? Вам дают… Давайте деньги-то! — отвечал ему настойчиво мужик.
— Деньги, говорят тебе, мерзавец, там отдадут…
Мужик злобно усмехнулся.
— Велено платить вперед, не от нас эти распоряжения-то идут.
— А если меня губернатор ждет… Я адъютант губернатора!
Мужик мрачно посмотрел на него.
— У меня вот тут, — начал он, протягивая обе руки к окну: через пять минут почта пойдет… Пишите туда. Хоть шестериком откачу, коли перепишут-то.
— Где здесь становой живет? Где?.. — говорил офицер, окончательно выходя из себя.
— Станового здесь нету, — отвечал спокойно мужик.
— Да ведь есть же какое-нибудь начальство, скотина ты этакая! — говорил офицер, уже наступая на мужика.
— Да какого вам еще начальства надо?.. Вон, есть бурмистр, с краю живет, — отвечал тот, нисколько не струся.
Офицер в бешенстве схватил свой сак, в котором состоял весь его багаж, и убежал из комнаты.
— Чаю тоже спрашивал! — проговорил ему мужик вслед насмешливо и стал убирать чашки.
Офицер между тем шел по деревне. На горизонте показалось солнышко и точно яхонтом подернуло поля, деревья и крыши изб. По дороге ехал мужик в дровнях. Офицер вдруг остановился и, как бы сообразив что-то, обратился к нему.
— Ты, мужичок, в город едешь? — спросил он.
— В город, батюшка, в город.
— Довези меня, пожалуйста, за целковый или за два. Почтовых лошадей нет, а мне крайне там надо быть.
— Садися! — отвечал мужик добродушно и подвинулся.
Офицер, не задумавшись, бросил к нему в сани свой сак и сам сел. Мужик прихлестнул лошадку, и она весело побежала.
— Что это у тебя, мужичок, хлеб верно? — сказал офицер, показывая на несколько открывшуюся котомку мужика.
— Хлебушко, батюшка, хлеб!
— Что ж ты, есть себе это везешь?
— Да, батюшка!.. В харчевне-то тоже дорого.
— Ты в харчевню, значит, не пойдешь?
— Ну, как не пойти, схожу: чайку тоже попьешь и щей похлебаешь.