Бакланов догадался, что это приехал Нетопоренко.
«И этакому скоту подобная честь!» — подумал он.
И в то же время, не зная, как добраться до таинственного святилища присутственной комнаты, он снова обратился к молодому чиновнику, принимавшему в нем хоть маленькое участие.
— Нельзя ли обо мне доложить г-ну Нетопоренку? — сказал он.
— Я не могу этого!.. С большим бы удовольствием, но нам не приказано: у нас только сторож докладывает, — отвечал тот вежливо и пожимая плечами.
Бакланов подошел к сторожу.
— Доложи, пожалуйста, г. Нетопоренку, что я пришел.
— Теперь знимаются, нельзя! — отвечал солдат решительно.
— Но он, может быть, и все будет заниматься! — взразил Бакланов.
— Ну, и все будут! — повторил солдат.
— Емельян Фомич сам велел им прийти! — вмешался в разговор молодой чиновник.
— Велел… а кто его знает?
— Да ведь тебе говорят, братец; какой ты, помилуй! — подтверждал чиновник.
— Велел?.. Кажинный раз ругается, — бормотал солдат; однако пошел и через несколько секунд возвратился и прошел прямо в переднюю.
— Что же? — спросил его с нетерпением Бакланов.
— Докладывал.
— Что же?
— Ничего не сказал.
Бакланов с бешенством отошел и стал к своему прежнему окну, готовый плюнуть на все: и на палату, и на дядю, и на Петербург.
Наконец из дверей присутствия раздался голос Нетопоренка:
— Пожалуйте, г. Бакланов.
Бакланов вошел и увидел огромный стол, покрытый отличным красным сукном, щегольское, резное золотое зеркало, мягкие, эластичные кресла, камин.
Лакейская фигура Нетопоренка ужасно не шла ко всему этому комфорту.
— Ну-с, — встретил он Бакланова: — я виделся с вашим дядюшкой… Место у нас есть, если угодно, помощника столоначальника.
— О, помилуйте, я очень рад! — проговорил Александр, в самом деле обрадованный.
Вся физиономия Нетопоренка как бы мгновенно изменилась в его глазах.
— Я могу, значит, сейчас и прошение подать? — проговорил он.
Нетопоренко усмехнулся.
— Нет, нельзя-с! Сегодня суббота — день неприсутственный… Как же вы этого не знаете? А еще юрист! — проговорил он и покачал Бакланову головой.
Тот, впрочем, вышел от него, совершенно с ним примиренный и довольный, и в регистратуре с некоторою уже важностью поклонился своему прежнему покровителю, молодому чиновнику.
