На следующее утро после переклички капитан Максимов взял Николая под руку и с таинственным видом увлек в угол двора.
– Смотри, что я получил, – сказал он, вынув из кармана какую-то бумагу.
Это был ордер на расквартирование с печатями и подписями.
– Можешь расшифровать. Все по-французски, ни черта не понимаю.
– Особняк графа де Ламбрефу, улица Гренель, 81, – прочитал Озарёв.
Максимов покачал головой:
– Граф де Ламбрефу! Что за птица?
– Без сомнения, некто весьма любезный!
Капитан презрительно скривил толстые, сочные губы.
– Именно это ненавижу больше всего, – воскликнул он. – Можешь представить, живу у этого французского попугая, который болтает без умолку, а я ровным счетом ничего не разумею?
– Почему бы и нет? Увидите, вы поладите!
– Нет, дорогой мой. Я старый русский вояка, у меня свои привычки. Люблю, например, нашу еду. В какое время он будет кормить меня, этот француз, и что предложит, чем мне отвечать на его комплименты и улыбки? Я все продумал – остаюсь в казарме: матрас здесь не самый мягкий, зато хорошо кормят.
– Вы собираетесь вернуть ордер? – удрученно спросил Николай.
– Да. Если, конечно, ты не захочешь его взять, – сказал, подмигнув, Максимов.
Его собрату по оружию вдруг стало очень весело.
– Вы сделаете так?
– Чего бы это ни стоило! – ответил капитан, лихо сплюнув.
Озарёв порывисто сжал ему руки, сунул ордер в карман и бросился в комнату на втором этаже казармы, которую делил еще с тремя поручиками. К счастью, товарищей на месте не оказалось. Можно было сколь угодно долго располагать осколком зеркала, которое укрепил на стене некий офицер наполеоновской армии, наверняка франт.
Очень не хотелось выглядеть кое-как, впервые представ на пороге нового жилища. Бегло взглянув на себя в зеркало, молодой человек остался доволен: отменная выправка, рука небрежно лежит на эфесе шпаги, на лице – гордость победителя и благородство, как и положено офицеру русской армии, вошедшему в Париж. Загар оттенял светлые, шелковистые волосы, делая рельефнее высокие скулы, квадратный подбородок, тонкий, слегка вздернутый нос. Глаза, не слишком большие, радостно сияли. Темно-зеленый мундир с красным воротником и отворотами, золотыми пуговицами, белые штаны, заправленные в высокие черные сапоги, серебряный пояс, который перетягивал так, что трудно было дышать. Два аршина, десять вершков, железные мускулы, желудок, который переварит и камни, нежное, горячее, нетерпеливое сердце… Поправил манжеты, привел в порядок черный султан на кивере и вышел, готовый покорить мир.
