Итак, недовольная необходимостью вмешиваться в жизнь сына, госпожа Бальзак решает вторгнуться в его творчество: о том, как надо писать роман, ей известно так же хорошо, как и о правилах поведения в обществе. По ее мнению, приезжая в Париж, Оноре встречается «с молодыми людьми, которые портят друг другу вкус, забывают о всяких приличиях, о том, что такое „хорошо“, и считают прекрасной лишь чепуху, которую сочиняют для развлечения». Если он будет продолжать в том же духе, не сделает в своей жизни ничего стоящего. Лора должна постараться предостеречь его от излишней легковесности! И пусть руководствуется в этом материнским посланием, не показывая его брату!
Безусловно, несмотря на лицемерные советы госпожи Бальзак, Лора сразу показала письмо Оноре. Он узнавал мать во всем: резкий тон, уверенность в собственной правоте. Ему и в голову никогда не могло прийти, что эта дерзкая, даже грубая женщина ошибается: полное непонимание, отсутствие теплоты и терпимости по отношению к собственному сыну потрясли его больше, чем любая критика какого-нибудь паршивого журналистишки. Он был ошеломлен и подавлен. Лора, как могла, утешала брата, дипломатично отвечала на материнские упреки: признавала ее правоту в том, что касается невысокого качества трудов, опубликованных Оноре у Лепуатевена, но напоминала, что сроки были слишком сжатыми, чтобы тщательно поработать с рукописью. «Когда молодой человек, обладающий воображением Оноре, пишет за два месяца четыре книги, все их недостатки – естественное следствие спешки, он должен был бы более строго отнестись к текстам и прислушаться к мнению окружающих, – делится Лора с матерью. – И „Клотильда“ была бы замечательной книгой, не будь этих шероховатостей… Повторяю, если бы Оноре несколько меньше доверял себе и немного больше – другим, „Клотильда“ была бы книгой, которую он с гордостью признал бы своей. Но, матушка, я не собираюсь приводить его в уныние из-за „Клотильды“, напротив, она внушает мне большие надежды… Оноре не надо от тебя ничего, кроме счастья, так дай же ему его, матушка. Но ты видишь все в черном цвете, когда речь заходит о нем. Разве дело в „Клотильде“? И разве, чтобы бойко продаваться, книга обязательно должна быть хорошей?.. Ни один роман не шедевр, их сочиняют только ради денег, не претендуя на славу».
Несмотря на деликатные, обнадеживающие слова сестры, Оноре был задет глубоко. Не стоит ли действительно расстаться с мечтами о величии? Вдруг его пребывание у Лоры становится лишенным всякого смысла, и, готовый покинуть Байё, он адресует госпоже де Берни письмо, полное разочарования: «Не решаюсь сказать, как грущу, не находя больше в Ваших письмах цветов. Туалетная вода закончилась, не будь Шенье, я словно бы лишился защиты… Есть люди, которые рождены для несчастий, я – из их числа».
