Дело продвигалось быстро, и 19 июля 1821 года отец пишет старшей дочери: «Сообщаю тебе, моя дорогая Лоретта, – вы с мужем получите еще официальное извещение, – что я устроил свадьбу твоей сестры… Будущие супруги встречаются уже месяц, они очень подходят друг другу, все необходимые шаги предприняты, семья жениха… согласна». Спустя три дня, 22 июля, был день рождения Бернара-Франсуа. Ему исполнилось семьдесят пять, семья собралась в Вильпаризи. Одновременно крестили сына Луизы Бруэт, кухарки, Монзэгль официально просил руки Лоры, и предложение было великодушно принято. Оноре, наблюдавший во время этой церемонии за женихом, делится с Лорой: «Он немного выше Сюрвиля, ни хорош, ни дурен лицом, у него нет верхних зубов…. В остальном он лучше, чем может быть, в качестве мужа, конечно».
Брачный контракт, проработанный господином Пассе, был подписан двенадцатого августа 1821 года и предполагал приданое в тридцать тысяч франков. В честь этого события в Вильпаризи был дан вечерний прием с тщательно подобранными закусками, винами и сладостями. Бернар-Франсуа встречал гостей, подмигивая глазом, – неловкий кучер заехал ему хлыстом и поцарапал роговицу. Эта неприятность отравила ему праздник и была тем более досадной, что он чрезвычайно ревностно оберегал свое здоровье и самочувствие. Через два дня после подписания контракта госпожа Бальзак посчитала разумным задать Арману-Дезире несколько вопросов личного порядка, после чего написала Лоре: «Он дал мне честное слово, и я ему верю, что он никогда не имел дела с проститутками и совершенно здоров, его никогда не лечили, он никогда не принимал лекарств и здоровье его превосходно. У него нет детей, которые могли бы в будущем явиться. Нога его никогда не ступала в игорный дом, и, будучи первым в Париже среди игроков в бильярд, никогда не играл на деньги».
Конечно, Монзэгль врет так же легко, как дышит, но госпожа Бальзак столь простодушна, что проглатывает все с довольной улыбкой. Оноре, напротив, настроен все более скептически. «Трубадур приходит и на обед, и на ужин и прилежно ухаживает, – делится он с Лорой. – Но, говоря откровенно, и откровенность эта требует, чтобы письмо мое было уничтожено, я не нахожу в его поступках, улыбках, словах, жестах и прочем ничего, что свидетельствовало бы о любви, как я ее представляю».
Бракосочетание состоялось первого сентября 1821 года в мэрии Седьмого округа. Затем венчание в церкви Сен-Жан-Сен-Франсуа. По этому случаю Бальзаки отпечатали два вида уведомительных писем. Одни, предназначенные для близких, были подписаны: «Господин Бальзак, бывший секретарь Королевского совета, бывший директор Интендантской службы первого военного дивизиона, и госпожа Бальзак имеют честь известить вас о свадьбе мадемуазель Лоранс Бальзак, их дочери, и господина Армана-Дезире Мишо де Сен-Пьер де Монзэгля». Во второй версии, для друзей более отдаленных, присутствовала драгоценная частичка «де» перед всеми тремя Бальзаками. В письмах, которые разослали Монзэгли, невеста именовалась Лоранс де Бальзак.
