Но вряд ли кто слышал имя летчика-штурмовика Валентина Цветкова. Он, потеряв в бою ступни, тоже продолжал летать, пусть не на фронтовом «ИЛ-2», а на учебном самолете «ПО-2» парашютно-планерного клуба. Но он летал!
Кстати, о «ПО-2», переименованном из «У-2» в честь его конструктора Николая Николаевича Поликарпова. Этот самолет, с которого я совершил десятки парашютных прыжков, впервые взлетел в 1928 году и выпускался вплоть до 1953 года, то есть подобно «ТУ-104» и «ИЛ-18» принадлежал к плеяде самолетов-долгожителей. Задуманный Поликарповым как сугубо учебная машина, он во время войны стал ночным бомбардировщиком, вызывавшим мистический ужас у фашистов. Бесшумно планируя, словно ангел смерти, «ПО-2» распоряжался своим небольшим бомбовым грузом точно и экономично, поражая цели с малой высоты, парализуя врага внезапностью и неотвратимостью удара.
Этот допотопного вида самолет, внешне немного напоминавший «Ньюпор», на котором 27 августа 1913 года штабс-капитан русской армии Петр Николаевич Нестеров первым выполнил «мертвую петлю», положив начало высшему пилотажу, не зря отмечался призами на международных авиационных выставках (в 1930 и 1936 годах). Вроде бы хрупкая стрекоза — фанера и перкаль, а надежность, живучесть, неприхотливость завидные.
Но вернусь к рассказу о Цветкове. Он тщетно стремился на фронт — медкомиссия была непреклонна. «Повесть о настоящем человеке» вышла позже, в 1946 году, и сослаться на прецедент Цветков, естественно, не мог. А это был в высшей степени мужественный человек, кавалер орденов Красного знамени и Отечественной войны, словом, настоящий летчик-штурмовик. Им он оставался и в кабине «ПО-2» — любил пройтись «бреющим», чтобы трава ложилась под воздушной струей.
А начальником летной части у нас был мастер парашютного спорта Владимир Кривой — летчик, что называется от бога: смелый, расчетливый и вместе с тем бесшабашный. Мог приземлиться если не на «пятачке», то уж на деревенской улице — точно (кстати, это он сбрасывал меня со ста метров). В нем было что-то от Валерия Чкалова. Сейчас я убежден: под бравадой скрывался «комплекс неполноценности» — на фронт его почему-то не брали, летать приходилось на «кукурузнике», это ему-то, пилоту божьей милостью!
Остается ввести в рассказ еще одно действующее лицо — Толю Алексеева, лейтенанта, штурмана транспортного «Дугласа» С-47А.
Мы познакомились так. 20 августа 1944 года на подмосковном аэродроме в узком кругу праздновали День авиации, и я участвовал в двух групповых прыжках с «Дугласа». Вывозил нас Толя (разумеется, в составе экипажа). Парашюты были новенькие, шелковые, многоцветные — зрелище необычайно красочное.
