Как стать несчастным без посторонней помощи | страница 46

ВОРОВКА: (Резко и сухо, слегка приподнимаясь со стула.) Ни за что!

СУДЬЯ: Ну скажи где! Не будь же такой жестокой…

ВОРОВКА: Пожалуйста, перестаньте мне тыкать!

СУДЬЯ: Ах! Мадмуазель… Мадам! Прошу вас! (Падает на колени.) Видите, я вас просто умоляю! Вы только подумайте, в какое унизительное положение вы меня ставите – добиваться, чтобы тебе дали возможность быть судьей! Только представьте, что бы с нами было, если бы на свете не осталось ни одного судьи, этак можно дойти до того, что исчезнут и все воры».

В конце пьесы мадам Ирма, вконец утомленная после многотрудной ночи, обращается к зрителям со следующими словами: «Ну, а теперь вам пора расходиться по домам; можете не сомневаться, что там вас ждет ничуть не меньше фальши, чем у нас…»[54]. И она гасит свет. Где-то совсем рядом раздается угрожающая пулеметная стрельба.

Как почти всякая горькая истина, последнее замечание мадам Ирмы вряд ли способно привлечь к ней большие зрительские симпатии. Кому приятно слышать, когда ему напоминают о фальшивых сторонах его личной жизни? Ведь наша собственная жизнь, наш собственный мир считается миром истинным и праведным; все же странности, ненормальности, иллюзии, обманы и разочарования проистекают из совсем другого мира или, вернее, из миров других людей. И отсюда можно извлечь уйму полезных вещей для тех, кто учится быть несчастным без посторонней помощи.

Я вовсе не собираюсь – да и не обладаю нужной компетенцией – разглагольствовать здесь на широко дискутируемую тему, почему это между гражданами той или иной страны и проживающими там представителями этнических меньшинств постоянно возникают какие-то конфликты. Эта проблема явно приобрела универсальный характер: возьмите, к примеру, положение мексиканцев, вьетнамцев или гаитян в Соединенных Штатах Америки, североафриканцев во Франции, уроженцев индо-пакистанских земель в Африке, итальянцев в Швейцарии, жителей турецкого происхождения в Западной Германии, не говоря уже об армянах, курдах, друзах, шиитах и многих-многих других. Полный перечень получился бы слишком длинным, чтобы поместить его на страницах этой книжки.

Сформировать в себе стойкое предубеждение в отношении людей другой национальности совсем не трудно, достаточно разок-другой столкнуться с ними лично или даже просто понаблюдать со стороны, причем для этого вовсе не обязательно покидать пределы родной страны – немало поводов для конфликтов можно легко найти и у себя дома. Когда-то считалось, что отрыжка во время еды или после застолья – дань уважения гостеприимству и щедрости хозяев; теперь это уже давно утратило свой первоначальный смысл и, как известно, перестало служить признаком хорошего тона повсюду, кроме отдельных арабских регионов. А знаете ли вы, что за японским столом чавкать, причмокивать губами или с громким присвистом втягивать сквозь зубы воздух и по сей день считается доказательством деликатного воспитания? Или, например, что вы можете нажить себе серьезных врагов, если осмелитесь в Центральной Америке, описывая внешность какого-нибудь человека, показать его рост совершенно естественным и привычным для нас жестом, то есть отмерить нужное расстояние от земли горизонтальным движением ладони? Подобный жест позволителен там лишь в том случае, когда речь идет о каких-нибудь представителях животного мира.