– Тот человек… – закончить Риддин не успел, монах перебил его.
– Я знаю, что тот человек, которого убила львица – скай-линь.
– Тогда зачем вы…
– А затем, что я не обычный охотник на оборотней, меня интересуют несколько иные проблемы, более сложные в решении.
– Какие же? – Риддину надоело топтаться на пороге, он, таща за собой мальчишку, репьем вцепившегося в пояс, преодолевая почти животный страх, подошел и сел напротив монаха. Мэйо сначала растерялся, как же ему теперь быть, бросил взгляд на сжавшегося у окна Огонька, а потом с гордым видом уселся рядом с аднцем. Монах удивленно приподнял правую бровь.
– Я охочусь не просто на оборотней, а на Одержимых местью.
– Ну да, – хмыкнул Риддин. – Если существуют оборотни, то почему бы не существовать Одержимым местью.
– Можете не сомневаться, они на самом деле существуют.
– Один из них перед тобой, Риддин, – эхом произнес у окна Огонек.
– А ваш юноша очень проницателен, – монах улыбнулся: губы улыбались тепло, а глаза походили на две серебряные монеты, потертые и неблестящие.
– Но как же… Я читал, что Одержимый, сразу… после того, как исполнит свою месть, умирает.
Теперь улыбка у гостя получилась немного кривоватой, будто один уголок губ грустил, а другой был счастлив.
– Я вовремя попал в храм Шу и не довершил начатое, – он нежно, будто живое существо, погладил меч. – Но я пришел не о себе рассказывать. У нас возникло подозрение, что Чиа Каеш стала Одержимой местью.
Огонек и Мэйо вскинулись одновременно.
– Это неправда! – почти хором.
– Это ведь сразу может быть незаметно, да и глаза не всегда цвет меняют.
Риддин машинально налил себе чаю, отхлебнул, сморщился – слишком крепко, но зато каковы вкус и аромат. Что Чиа, что Огонек заваривали совершенно особенный чай, видимо оборотни хорошо чувствовали сколько и каких трав следует положить, чтобы получить идеальный вкус.
– Я хоть и перестал верить в чудеса и нечисть, но много читал о них. Очень много. Можно сказать, я знаю об оборотнях столько же, сколько любой оборотень. Я читал также и об Одержимых местью. О том, что они видят перед собой только единую цель и ничего больше – остального мира для них не существует. Только то, что может помочь их мести. Мэйо же никак не мог помочь мести, но она не бросила его, заботилась, охраняла…
– Значит, ты был с ней с начала путешествия? – обратился монах к мальчику.
– Нет. Но был долго.
– Что ж, постарайся переубедить меня, что ваша подруга не Одержимая местью. Но учти, если ты будешь лгать – я это сразу пойму.
