Огонек зачем-то ходил кругами по двору и будто все обнюхивал, хотя может, и в самом деле обнюхивал. Кау Ши выглядел совершенно потерянным. Завершив свои изыскания, он вернулся в дом и взял дорожную сумку.
– Здесь ведь и в самом деле кого-то убили, – сказал Огонек, посмотрев Риддину в глаза.
Аднец кивнул.
– Куда ты собрался?
– За Чиа. Пока они не успели уйти далеко.
– Но ведь она что-то вчера говорила о том, что ты должен отправиться куда-то к остальным Каеш.
– Ну говорила, – с вызовом сказал юноша. – Но ведь и о ней должен кто-то позаботиться!
– И ты полагаешь, что сумеешь?
– Сумею!
Прибежал Мэйо, услышав, что говорят о Чиа, ухватил Огонька за руку.
– Я с тобой!
– Нет, Мэйо, тебе лучше остаться здесь.
– Нет! – крикнул мальчик. – Я тоже смогу чем-нибудь ей помочь!
И тут в дверь постучали. Негромкий стук прокатился по дому, заставив спорщиков замереть. Отчего-то ни одному из троих не пришла в голову мысль, что это могли вернуться девушки. Не могли так постучать ни Чиа, ни Имшэр.
– Кто там? – спросил Риддин, делая знак Огоньку уйти в другую комнату.
Кау Ши послушно кивнул, но выйти не успел, дверь распахнулась, и в комнату ввалилось несколько стражников, за их спинами маячили наместник и человек в неброской темной одежде, над левым плечом которого возвышалась темная рукоять меча.
Стражники перекрыли все выходы, теперь никто не мог покинуть дом.
– Что происходит?! – Риддин посмотрел на наместника.
– Риддин, я знаю, что ты добропорядочный человек. Ты должен знать, что творится в твоем доме.
– Что же творится?
– Мне сразу не понравился твой новый слуга, и я решил все проверить, – господин Саффан оглянулся на своего спутника. – Ну что?
Мужчина шагнул вперед. Он мог бы показаться молодым, если бы не морщинки в уголках глаз, седина в длинных черных волосах, заплетенных в косу, и выцветшие до светло-серого цвета глаза. Эти самые глаза, как клещи, вцепились в Огонька.
– Кау Ши, несомненно, – сказал странный спутник наместника и вытащил меч. Длинный прямой клинок с темным лезвием, рядом с рукоятью которого было выгравировано чье-то лицо – священный меч радан монахов Шу.
Оборотень рванулся к ближайшему окну, но стражники отбросили его прочь пятками копий.
– Стойте! Что вы делаете?! – попытался вступиться Риддин за Огонька, но почувствовал, что в спину ему тычется что-то острое.
Кау Ши заметался по комнате, но деваться от длинного меча ему было некуда. Загнанным зверьком, Огонек остановился посреди комнаты, часто дыша, обреченно посмотрел на темное лезвие, несущееся к его шее.
