Николай II | страница 37

арабские вожди, облаченные в широкие белые бурнусы. Позади них катило украшенное цветами ландо с царской четой и президентом Республики, запряженное шестеркой лошадей, – на сей раз государь был одет в темно-зеленый мундир полковника Преображенского полка, а грудь его пересекала широкая красная лента ордена Почетного легиона. Императрица же была облачена в белое платье, оттененное вышитыми золотом клеверами, при боа из перьев и в шляпе из белого бархата с эгретом. Ну, а грудь Президента Республики пересекала голубая лента Св. Андрея Первозванного. По мере того, как кортеж приближался к площади Согласия, толпа, едва сдерживаемая шеренгами зуавов, тюркосов и линьяров,[46] становилась все более бурною и шумною. Приученные своим народом к покорным и дисциплинированным демонстрациям обожания, Николай и Александра были оглушены вышедшим из берегов энтузиазмом французов. По воспоминаниям французского посла в России Мориса Бомпара, Париж не видел таких зрелищных шествий со времени триумфального возвращения французской армии из Италии после победы при Сольферино.[47]«Когда ворота во двор российского посольства закрылись за царем и царицей, – писал Бомпар, – они испытали чувство облегчения, какое испытывает матрос, доплывший до тихой бухты после трепавшего его шторма».[48]

Последующие дни представляли собою сплошную череду пусть торжественных, но изнурительных испытаний для молодой августейшей четы. Сперва интимный франко-русский завтрак в посольстве на рю Гренель, затем – пышный обед, данный в посольстве в честь президента Франции. Потом – торжественный молебен в русской церкви на рю Дарю, прием и обед в Елисейском дворце, речи, взаимные поздравления, фейерверки, гала-представление в «Гранд-Опера», визит в собор Парижской Богоматери, Монетный двор, Севрскую мануфактуру, Hotel-de-Ville,[49] старинную церковь Сент-Шапель, где августейшей чете показывали древнее славянское Евангелие Анны Ярославны – королевы Франции, в Пантеон, в Лувр, в Дом Инвалидов, где государь долго размышлял перед гробницей Наполеона; затем Николай торжественно заложил первый камень моста, названного именем его отца – Александра III. По этому случаю артист Муне-Cюлли прочел стихи Х.-М. Эредиа: