Асмодей пожал плечами.
— Я и не таскал! Ты сам попросил показать, где утечка информации, демон жажды наживы снова выпустил облачко дыма в форме символа евро.
— Дорогой кузен, вообще, мы к тебе по делу, — перевел тему разговора Астарот. — Скажи, нет ли у тебя случайно доступа к душе некого Максимилиана де Полиньяка?
Белфегор фыркнул:
— Этого нет; но, поверь, он все равно окажется в Аду, независимо от моих усилий! — в голосе демона праздности прозвучали сварливые нотки, будто Асмодей попытался усомниться в профессиональной компетентности двоюродного брата. — А зачем он тебе?
— Видишь ли, дорогой брат, — вкрадчиво начал Астарот, — мы прочли в книге судеб, что этот самый Максимилиан де Полиньяк и есть тот самый единственный мужчина, предназначенный судьбой для Франсуазы де Пуатье…
Демон утонченного разврата не успел договорить, потому что Асмодей разразился приступом хохота и грохнулся назад вместе со своим креслом.
— Браки, блин, свершаются на небесах, — прохрипел он, вытирая слюну.
Саллос посмотрел на валяющегося демона жажды наживы, потом зажмурился и снова открыл глаза. Асмодей уже сидел на своем месте как ни в чем не бывало. Демон мгновенной роковой любви скосил глаза в сторону, потом приподнял свою банку и внимательно посмотрел на градус.
— Д-я-я-я, привиделось… — Саллос почесал бриолиновый затылок и вытер лапу о полу фрака, — эк, развезло меня на старые дрожжи…
— И что ты хочешь? — вернулся к обсуждаемой теме Белфегор.
— Нужно каким-нибудь образом помешать их соединению…
Асмодей опять захлебнулся смехом и снова грохнулся назад вместе с креслом.
Саллос опасливо отставил яблочный сидр в сторону и вытащил из кармана эспераль.
— Куда б ее вставить? — пробормотал он задумчиво.
Затем опять посмотрел на Асмодея. Тот уже снова сидел с каменным лицом, выпуская клубы зеленого долларового дыма в потолок.
— Я не думаю, что у вас, господа, есть вообще какие-нибудь основания для тревоги, — пробасил демон жажды наживы. — Послезавтра король устраивает бал, на котором объявит имя новой официальной фаворитки — Франсуазы де Пуатье.
— Эта Франсуаза — не та Франсуаза! — завопил Бальберит. — Это вообще никакая не Франсуаза! Это старая маразматичка, учительница музыки!
— Что это с ним? — Асмодей приподнял брови и потер висок, вопросительно глядя на Астарота.
— Он расстроен, — показал головой тот; — но говорит правду. Да-да. Дело в том, что это только кажется, будто Франсуаза — это настоящая Франсуаза. На самом деле, это она, но из 2002 года.
