- Если только это правда, - перебил ее Джомми, - если вы, простите сударыня, не лжете, уберите на одно мгновенье барьер, чтобы я мог удостовериться в правдивости ваших слов. Я также считаю, что междоусобица среди двух разновидностей слэнов бессмысленна и безумна с первого и до последнего шага. Если бы я смог всецело убедиться, что это безумие односторонне, что это истинные слэны повинны в братоубийственной войне, что ж, я мог бы…
- Я мог бы! - перебила его женщина. - А что бы сделал? Помог бы нам? Неужели у тебя складывается впечатление, что мы поверим в такую сказочку и отпустим тебя на свободу? Чем больше ты говоришь, тем более опасным я тебя считаю. Мы уже давно поняли, что змеи, вследствие того, что умеют читать мысли, превосходят нас и поэтому мы не можем себе позволить хотя бы ничтожный риск в отношении между нами и ими. Твоя молодость удлинила тебе жизнь на десять минут, но теперь, когда мне все стало о тебе известно, я не вижу целесообразности оставлять тебя в живых. Более того, похоже, что нет причин, почему вопрос, что сделать с тобой, следовало бы выносить на Совет. И так, еще один вопрос тебе, а потом смерть!
Джомми Кросс разгневанно взглянул на женщину. В нем уже не было ни дружелюбия, ни чувства родства между этой женщиной и его матерью. Если только эта маньячка говорит правду, значит будет очень опасно, если после его смерти самое могущественное оружие, какое мир только когда-либо знал, попадет в этот адский котел взаимной ненависти. И поэтому, он должен, да должен, нанести поражение этой женщине. Он должен спасти себя. Должен!
- Прежде чем вы зададите мне последний вопрос, мисс, - сказал он, - подумайте серьезно, какая беспрецендентная возможность предоставилась вам. Разве может быть, чтобы ваш разум был полностью искажен ненавистью? Согласно же вашему утверждению впервые в истории слэнов без антен вы ведете долгий разговор с настоящим слэном, со слэном, который хочет вам помочь, который абсолютно убежден, что два типа слэнов должны мирно сотрудничать, а не убивать друг друга в братоубийственной войне.
- Не будь дураком, - резко сказала она. - Любой слэн, когда мы его ловили, готов был наобещать нам что угодно.
Слова эти подобно удару попали в Джомми. Он весь съежился, чувствуя свое бессилие и недостаточность своих аргументов. В самых своих сокровенных мыслях он всегда рисовал взрослых слэнов как благородных существ, преисполненных величия, презирающих своих гонителей и от этого сознающих свое превосходство. Но готовых наобещать чего-угодно только ради того, чтобы спасти свою жизнь! Он поспешил вернуть утраченные им позиции.
