Но тетушка оставалась начеку. Мир кишит ловушками, и надо быть ко всему готовой. На память тетушке пришла статья из журнала, в которой описывалось, как неопытных женщин и девушек под разными соблазнительными предлогами увозят в Южную Америку и там продают в позорное рабство. Статья была озаглавлена «Торговля человеческим телом». Тетушка решила, чего бы ей это ни стоило, избежать подобной участи. Бог, конечно, не допустит, чтобы Каролина Паржизекова из Глубочеп была продана в дом терпимости куда-нибудь в Аргентину или Патагонию. Что бы подумал дорогой покойный Арношт? От такой мысли ей стало легче на душе. И когда на ближайшей станции в ее купе вошел солидный пожилой мужчина и вежливо спросил, нет ли свободного места, тетушка не без опаски, но приветливо предложила ему сесть.
Незнакомец держал в руках чемоданчик и зонт. Сквозь роговые очки, сидевшие на слегка припухшем носу, глядели на свет выцветшие, простодушные глаза; усы уныло свисали. Он сел и, открыв чемоданчик, вынул оттуда толстый фолиант. Перелистал страницы, смущенно откашлялся и закрыл книгу.
Потом, неожиданно вскочив, незнакомец сказал:
– Eisenhammerschmiedepfefferbacker,[2] – и вежливо поклонился.
– Что вы говорите? – забеспокоилась тетушка Каролина, решив, что старик пытается перечислить ей железнодорожные станции между Целовцем и Триестом.
– Eisenhammerschmiedepfefferbacker, – повторил мужчина с вежливостью, к которой явно примешивалась тревога. – Профессор эстетики.
– Ах, вот что, – сказала тетушка. – Паржизекова.
Незнакомец снова раскрыл книгу, полистал ее с минуту, опять поднял глаза. Пристальный взгляд тетушки приводил его в замешательство. Профессор Eisenhammerschmiedepfefferbacker был вдовцом, он жил только для науки, и общество женщин всегда нагоняло на него страх. Теперь он очутился с глазу на глаз с женщиной, которая к нему внимательно присматривалась и, очевидно, жаждала вступить с ним в дружеский разговор. Бедный профессор не мог себе представить, о чем с ней можно говорить. Смутившись, он снова принялся перелистывать страницы. И тут взгляд его упал на цветную вкладку на меловой бумаге. Это была репродукция Венеры Милосской. Старик с облегчением вздохнул, и счастливая улыбка осветила его лицо. Он протянул книгу тетушке Каролине, указывая на статую Венеры.
– Вот, мадам, какого художественного совершенства достигли древние греки в изображении человеческого тела, – восторженно начал он. – Взгляните, пожалуйста, на эту статую. В какой безукоризненной гармонии находятся тут материя и дух. Человеческое тело волшебством превращено в мрамор…
