Нечто подобное происходило и с обоими Паржизеками. Они стояли и обменивались взглядами, которые ясно говорили: ничего не поделаешь, придется заходить… Только кто пойдет первым?..
Но сложная ситуация скоро разрешилась сама собой. Из раскрытого окна вдруг раздался голос тетушки Каролины. Он звучал необыкновенно властно. Если бы окна были закрыты, несомненно, стекла бы зазвенели. Тетушка Каролина произнесла только одно слово: «Франтик!»
Мгновение стояла тишина. Потом Франтик поднял клетку с канарейкой и обернулся. Он поглядел на голубое небо, серебряные волны, весенние тополя – на весь прекрасный мир. Кто знает, не видит ли он все это в последний раз? Однако, взяв себя в руки, он твердо сказал:
– Я иду, папа.
Папаша Паржизек нежно заглянул в глаза сына и заявил не менее твердо:
– Я пойду с тобой, Франтик.
Двери скрипнули, и Паржизеки вошли в дом.
Вошли – и остановились пораженные.
Их взору предстала картина абсолютного мира и спокойствия. На полу у окна лежала кошка и уютно мурлыкала. В печке тихо потрескивали дрова. Разрисованные миски аккуратным рядком стояли на полке буфета. У стола сидела тетушка Каролина. Она вязала чулок с самым серьезным видом, как и подобает даме ее лет, когда та приходит в гости в порядочный дом. В самом деле, казалось, что опасения папаши Паржизека ни на чем не основаны. И все же…
Когда скрипнула дверь, тетушка подняла голову, отложила чулок и уставилась на Франтика. А затем в тишине совершенно ясно и отчетливо прозвучала фраза:
– Где карта Тихого океана, Франтик?
Да, теперь уж действительно не оставалось сомнений в том, что тетушка помешалась.
Франтик безмолвно приблизился к окну, дрожащей рукой взял с этажерки школьный географический атлас Махата. Развернул его на том месте, где была надпись: «Великий, или Тихий океан», и положил перед тетушкой Каролиной.
Тетушка задумчиво вынула из сумочки черный картонный футляр, достала очки и нацепила их на нос. Затем она наклонила голову; взгляд ее долго блуждал по синей глади Тихого океана. Вдруг глаза ее метнули искры.
– Вот! – воскликнула тетушка, очевидно, приятно изумленная. Она сняла очки, протерла их кончиком платка и снова погрузилась в безбрежные водные пространства. – Вот, вот! – повторила она в задумчивости несколько раз. – Кто бы мог подумать…
Было заметно, что она чем-то взволнована. Но когда тетушка подняла голову, голос ее снова стал тверд, резок и не допускал возражений:
– Вацлав, позови Руженку!
