Эд вдруг напрягся и резко остановился. Пол бросил взгляд назад. Сирс и Эбара их догоняли.
— Мне показалось, что я слышу странный звук.
— Какой?
— Барабаны… Наверное, послышалось… У Лэнтис, должно быть, прекрасная организация. Иначе и быть не может, с населением шестьдесят тысяч. Ты что, никогда и не задумывался об этом? Способы связи, законы, дисциплинированная армия, сельское хозяйство по меньшей мере на том же уровне, что у Пэкриаа. Из кое-каких слов Пэк я сделал вывод, что у Лэнтис даже есть денежная система. Во всяком случае, какая-то более гибкая система обмена, чем примитивный бартер между жалкой горсткой деревень Пэк. Каменный век, да. Но отчасти этому причиной природные условия их жизни. Я имею в виду то, что им приходится избегать холмов и открытой местности. Не так-то просто начать обрабатывать металлы, когда живешь в гуще леса. Мне кажется, что пигмеи давно созрели для перехода на следующую стадию цивилизации. Массовый труд, организация, да плюс парочка новых идей — и можно было бы найти способ очистить холмы от кэксма. Потом металлы. Мы знаем, что омаша выводят молодняк высоко на скалах, куда не добираются кэксма. Можно было бы и их уничтожить. Целый мир ждет, чтобы мы пришли и взяли его! Док прав в том, что новая цивилизация должна возникнуть путем слияния их и нашей культур. Ну, и гиганты тоже присоединятся когда-нибудь. Но ничего не выйдет, если руководствоваться прекраснодушным идеализмом. Даже на Земле это никогда не давало результатов!
Пол спросил о том, чего Эд не сказал прямо.
— Ты бы хотел, чтобы мы объединились с Лэнтис?
Спирмен остановился и посмотрел на Пола. Глаза его были обведены темными кругами — очевидное свидетельство терзавшего его беспокойства. Он подождал, пока подойдут Сирс и Эбара.
— Я в меньшинстве. И ничего никому не предлагаю.
Эд погрузился в молчание, и до самого лагеря не произнес ни слова.
Эбро Пэкриаа была там, и с ней семь воинов. Все семь были одеты в пурпурные юбочки — знак воинского звания, которое можно было примерно обозначить как «капитан». Пол уже изобразил на картине такую группу, использовав самодельные краски и хрупкую белую кору. Он сделал это для Пэкриаа, и принцесса была в полном восторге от картины — в особенности от того, какими яркими получились ее собственная синяя юбка и рослая в сравнении с остальными фигура. С точки зрения Пола, картина вышла отвратительно аляповатой, и он был счастлив, когда Пэкриаа унесла мазню прочь, радостно возложив ее на лысую голову.
