- Ладно! - Сева стукнул по столу уже не ладонью, а кулаком. Готовьте своего "Отелло"! Моя помощь вам нужна?
- Мы сами, - быстро сказал Марат.
Они ушли. Остались лишь Марат и Дина.
- Да ты не трухай! - подмигнул он ей.
- А почему ты решил... что у меня получится?
- Слушай, старуха, почему ты такая в себе неуверенная? Другая бы нос задирала до потолка, а ты... Ладно, завтра вечером на этом месте! - Он помахал ей рукой и пошел с террасы.
После отбоя, когда Света натешила девчонок "звуками животных", Дина позвала ее к себе. Света не стала забираться к ней под одеяло, как это делали девчонки, когда хотели посекретничать, а села на край Дининой постели и довольно-таки неласково спросила:
- Чего тебе?
Дина как можно убедительнее попросила ее выступить на прощальном костре со "звуками животных", однако Света молчала. Она сидела отвернувшись, и выражение ее лица не было видно Дине.
- Я бы, может, и согласилась, - наконец сказала она, - если бы кто другой попросил. А для тебя - фигушки!
- Почему? - растерялась Дина.
- А так! Как вам - так на блюдечке должны, а как вы - так чихаете на всех!
Сейчас уже замолчала Дина. Она ничего не понимала. Света снова заговорила.
- Девчонки тебя не одобряют. Потому что если все - так все. И нечего! Поняла?
- Нет, - сказала Дина. - Не поняла. Ничего.
- Ты дурочка или прикидываешься?
- Дурочка, наверное, - сказала Дина. - Только все равно я ничего не понимаю.
- Да ведь бойкот у нас! Бойкот насчет мальчишек! Мы же договорились. А ты с этим, с Маратиком!.. Неразлейвода.
Чья-то тень мелькнула у стеклянной двери, и Света юркнула под кровать. Дверь открылась, и Сева-вожатый заглянул в спальню, посмотрел и так же осторожно закрыл дверь. А Дина вспомнила: Сева-вожатый! Когда наступало его ночное дежурство по лагерю, мальчишки заранее предвкушали массу удовольствий. В спальном корпусе старших спальня девочек и спальня мальчиков разделялись нешироким коридором; в конце коридора стоял стол и кресло, а на столе - электрический чайник, телефон и неяркий ночник. Это и было место ночного дежурного. Обычно дежурные читали книгу, пили чай, подремывали или отправлялись смотреть спальни малышей. Однако почему с таким нетерпением ждали дежурства Севы-вожатого?
Потому что Сева был уникальной личностью.
Уложив ребят, попив чаю и опять пройдясь по спальням, Сева затем усаживался в кресло и впадал в странное состояние, похожее на летаргию. Это было что-то вроде сна, но в то же время и не сон. Глаза у Севы были закрыты, лицо блаженно-расслабленное, он слегка посвистывал носом, но в то же время Сева вступал в разговор, отвечал на вопросы, причем вполне осмысленно, и даже спорил. Однако при одном условии: если говорить с ним тихим, спокойным голосом и ни в коем случае не шуметь. В желающих "поговорить" с Севой не было отбоя, однако брали не всех, не более пяти человек на один раз. Ведь известно: чем больше народу, тем больше шума.
