Жертвы страдали от адской боли, у них подскакивала температура, кожа покрывалась язвами. В первую очередь ГИДРА поражала наиболее быстро воспроизводящиеся клетки – волосяные фолликулы и костный мозг, – поэтому симптомы болезни напоминали отравление радиацией. В итоге отказывали все органы и системы, и наступала медленная мучительная смерть.
Исцелить больного было невозможно. Равно как и обнаружить ГИДРУ известными человечеству способами. Врачи, отчаянно пытавшиеся остановить распространение недуга, и не помышляли обратить внимание на давно изученную, практически безвредную, неинфекционную бактерию, затаившуюся в кишечнике каждой жертвы.
Брандт довольно улыбнулся. Отменный способ убивать! – подумал он. Ренке и его команда создают, по сути, микроскопические подобия управляемых бомб и ракет, которыми так гордится Америка.
Но ГИДРА, в отличие от них, поражает единственно цель, не задевая ничего вокруг.
Вольф Ренке, низкорослый худой человек, оставил наконец ДНК-синтезаторы и подошел к Брандту на ходу снимая перчатки и обе защитные маски. У него были коротко остриженные седые волосы, аккуратные усы и бородка. На первый взгляд Ренке казался человеком веселым, даже доброжелательным. Увидеть во взгляде его темно-карих глаз холодный фанатизм и бессердечие можно было лишь присмотревшись. Ученый делил человечество на две части: тех, кто спонсировал его научные проекты, и тех, на ком он испытывал свои гениальные биологические и химические творения.
Протянув руку, Ренке улыбнулся.
– Эрих! Милости прошу! Приехал за очередной партией игрушек? Решил забрать собственноручно? – Он кивнул на стоявшую в стороне холодильную камеру, наполненную прозрачными подписанными пузырьками. Рядом лежали упаковки с сухим льдом. Чтобы варианты ГИДРЫ не лишились питательных веществ и не погибли, их как можно дольше хранили в холоде. – Вот они! Все готовы к путешествию.
– Я действительно за вариантами второй фазы, профессор, – подтвердил Брандт, обмениваясь с ученым рукопожатиями. – Но хотел бы и кое о чем с вами побеседовать, – многозначительно добавил он.
Ренке вскинул седую жидкую бровь.
– М-да? – Он оглянулся на других ученых и лаборантов, занятых делом, и снова посмотрел на Брандта. – Тогда, пожалуй, перейдем в мой кабинет.
Брандт проследовал за ним в небольшое помещение без окон, расположенное в самом конце центрального коридора. Одну из стен сплошь увешивали полки с книгами и справочниками. Рядом с письменным столом стояла узкая раскладушка, покрытая скомканными одеялами. Увидев ее, Брандт ничуть не удивился. Ренке славился отсутствием интереса к материальным ценностям и удобствам. Он жил практически только ради исследований.
