- Я... Меня прислали узнать, чего она не приходит, - вспомнила Эра. И уроки передать.
- Горлом немножко приболела. А сейчас в поликлинике, ей там промывания какие-то делают. Ты оставь уроки, а завтра она уже придет. Мама Курдюмовой перекусила нитку и, подняв на Эру серые ласковые глаза, сказала: - Ты не смейся. И девочкам не говори...
- Я не смеюсь. И не...
- Вот и хорошо, - перебила ее мама Курдюмовой. - А у Валентинки это... ну, как тебе сказать... Другие девочки хорошо живут, зажиточно, она же видит. А у нас вот как. Я на двух работах, правда, так что на еде не экономим. И Валентинку приодеть могу, она ведь не хуже других, правда?
Эра кивнула.
- Вот видишь. А на мебель, чтоб обновить, уже не хватает. Ей красоты хочется, вот что, она и выдумывает. Для красоты, понимаешь? Глупая она. А все равно каждому в жизни нужна какая-то красота. Ты только девочкам не говори, ладно? Тут ведь как получилось: я в двух учреждениях техничкой работала, а потом одно в новое здание перевели, ездить далеко, почти что за город, меня бес и попутал: устроилась к Валентинке в школу. Сначала ничего. Когда и наткнемся друг на друга, она нос кверху - и шасть вроде мимо чужой. Она там какую-то тоже заковыристую историю придумала, будто бы у нее мать солистка балета, - это после того, как ходили в оперный театр, еще в младшем классе. Водили их на балет "Щелкунчик". Так там в программке, веришь ли, тоже Курдюмова. Учительница, конечно, все знала, да я уговорила ее промолчать. Хорошая была учительница, добрая такая. А как раскрылось: все ничего, мимо так мимо, и вдруг она зимой, мороз двадцать восемь, в одной форме с девчонками за пончиками на большой перемене побежала. Был у них возле школы ларек, пончиками торгуют. А я как раз навстречу шла, увидела - и за ней: "Дочка, вернись! Дочка, пальто надень!" Ну прямо бес попутал. Ее, конечно, на смех: "Балерина со шваброй!" Это про меня. А Валентинка уперлась - и все: "Не пойду! Хоть режь, а в школу не пойду". Вот и пришлось переводить посреди года...
- Вы не беспокойтесь, я никому... - повторила Эра еще раз, выходя на площадку.
- Бог не выдаст, свинья не съест, - рассмеялась женщина, похожая на девочку. - Что, юбка моя не понравилась?
Эра покраснела и отвела глаза.
- Это, дорогуша, называется "мини". Лет уж двадцать, как была эта мода! А она все не рвется, крепкий материал. И квартиру мы скоро получим! - крикнула мать Курдюмовой вслед Эре. - Нас всего две семьи осталось: мы да бабка из шестой квартиры, - другие уж переехали! А котов своих пооставляли, восемь штук, вот их Валентинка и кормит! Это ж надо прокормить такую прорвищу!
